Великий парадокс, или Два почерка в Коране

Прибыв в Медину и обустроившись, Мохаммед всем, с кем ни встречался, предлагал обратиться в ислам, совершать намаз, платить закят — ежегодный налог в пользу мусульманской общины, верить в единого Бога. Говорил он это и евреям. Те начали у него выспрашивать, как связаны друг с другом его религия и Библия. Какую-то долю авторитета он в их глазах потерял из-за слабого знания этой книги. «Иудейские священники задавали пророку разные каверзные вопросы, ставили его в затруднительное положение, приписывали пророку всякие запутанности, чтобы при их помощи прикрыть правду ложью» — рассказывает биограф Мохаммеда Ибн Хишам.

Далее, если увидите текст в кавычках — это цитаты из Ибн Хишама.

Итак, евреи не оправдали надежд Мохаммеда, почему-то не стали обращаться в ислам: нам, мол, и со своей верой хорошо. Тогда Мохаммед потерял к ним интерес и направил усилия на арабов.

Но тут выяснилось, что и арабы-то не очень хотят платить закят — самим прокормиться бы. Кроме всего прочего, им лень было думать. Правда, они каверзных вопросов, в отличие от иудеев, почти не задавали. Тем не менее, не горели желанием обращаться.

Удивительным для Мохаммеда было еще одно открытие: оказывается, далеко не все арабы ненавидят евреев — худо-бедно, две нации веками жили бок о бок, помогали друг другу в жизни. Тех, кто поддерживал евреев в их трудные минуты и часы, Мохаммед, а вслед за ним и его биограф, назвали лицемерами: «они сочувствовали евреям, которые отрицали ислам», «они говорили иудеям: если вас изгонят, то мы уйдем вместе с вами, если на вас пойдут войной, то мы вам поможем».

Были среди этих «лицемеров» довольно отвратительные личности. Скажем, некий Лабид, «который пытался околдовать Пророка, чтобы он не любил своих жен». Метод, как это можно сделать, ушел в мир иной вместе с Ибн Хишамом. Был еще Набталля, о котором ангел предупредил пророка: «к тебе подсаживается человек с висящими губами, торчащими волосами, темно-красными щеками, красными глазами, как две медные кастрюли, он тупее осла. Он передает твои разговоры, берегись его!» Таков был этот пренеприятный тип Набталля, спасибо ангелу, предупредил.

Лицемерие местных арабов дошло до того, что некий Муаттиб сказал: «Мухаммад давал нам обещания, что мы будем владеть сокровищами Персии и Рима. А тут мы даже не можем отойти». Имелось в виду — отойти по нужде без риска для жизни. Как-то верблюдица пророка потерялась, и еще один тип, некий Зайд, пошутил: Мохаммед такой умный, и не знает, где его верблюдица.

А чего стоил этот Рифаа: когда пророк возвращался в Медину вместе с войском, «подул сильный ветер, и мусульмане испугались. Тогда пророк им сказал: „не бойтесь, ветер подул так сильно, потому что извещает о смерти одного из самых оголтелых безбожников“. Рифаа и был им, и хорошо, что заранее умер, а то бы долго хохотал над тем, как мусульмане испугались ветра.

Однажды лицемеры собрались в мечети. «Пророк увидел, что они переговариваются между собой приглушенными голосами, тесно прижавшись друг к другу». Пророк этого не мог так оставить. Он «велел вывести их из мечети силой. Абу Аюб подошел к Амру, схватил его за ноги и выволок из мечети». «Затем этот же Абу Аюб подошел к Рифаа, схватил его за ворот плаща, потащил, ударил по лицу, потом вытащил из мечети. При этом Абу Аюб приговаривал: тьфу на тебя, мерзкий лицемер!». Другой правоверный, по имени Амара, подошел к некоему «Зайду, который носил длинную бороду, схватил его за бороду, потащил к выходу из мечети и вытащил». «Он стал толкать его в затылок, и так, пока не вытолкнул его из мечети». Зайд этот, видать, еще тот был детина. А биограф пророка Ибн Хишам, видать, еще тот был юморист.

Смех смехом, а Мохаммед, «которому евреи задавали каверзные вопросы», решил поменять киблу — направление, куда стоит лицом молящийся. Раньше мусульмане оборачивали лицо в сторону Иерусалима. Мохаммед сказал: теперь будем смотреть в сторону Мекки. Евреи удивились: «ты ведь утверждаешь, что следуешь общине Авраама! Вернись на прежнюю киблу, и мы тебе поверим!» Недоумение евреев было вызвано тем, что в то время Мекка была языческой, далекой от единобожия. Но Мохаммед был непреклонен, тем более, что это не он сам, а ангел принес ему весть о необходимости поменять киблу.

Тут одна парочка — еврей и еврейка — совершает прелюбодеяние. По мусульманским законам, им грозит плеть. Но Мохаммед настаивает, чтобы их судили по древнему иудейскому закону, закидали камнями. Раввин пытается отговорить Мохаммеда, потому что евреи на практике не применяют такого наказания, но тот настаивает. Казнь происходит у дверей его мечети.