Великий парадокс, или Два почерка в Коране

«Теперь Аллах облегчил ваше бремя, ибо Ему известно, что вы слабы. Если среди вас будет сто терпеливых, то они одолеют две сотни; если же их среди вас будет тысяча, то с позволения Аллаха они одолеют две тысячи. Воистину, Аллах — с терпеливыми».

Несмотря на «отмену», айаты все равно остаются в Коране. И это обстоятельство вносит путаницу. И разные «крамольные» мысли.

Следующий пример. По теории Суйути, отменен айат 52 суры 33 «Коалиция»:

«Отныне тебе (Мохаммед) не дозволено жениться на других женщинах и заменять их другими женами, даже если их красота поразит тебя, но это не относится к невольницам, которыми овладела твоя десница. Аллах наблюдает за всякой вещью»,

и заменен на 50-й:

«О, Пророк! Мы сделали для тебя дозволенными твоих жен, которым ты уплатил вознаграждение, и невольниц, которыми овладела твоя десница, и которыми Аллах одарил тебя, а также дочерей твоих дядей со стороны отца, дочерей твоих теток со стороны отца, дочерей твоих дядей со стороны матери, дочерей твоих теток со стороны матери, которые переселились вместе с тобой, а также любую верующую женщину, которая подарит себя Пророку, если Пророк захочет жениться на ней. Последнее дозволено только тебе, но не другим верующим. Мы знаем, что Мы предписали им относительно их жен и невольниц, которыми овладели их десницы. Тебе сделаны исключения для того, чтобы ты не испытывал никакого стеснения. Аллах — Прощающий, Милосердный».

Повторяем, что эти айаты заменяют один другой согласно мнению имама Суйути. А мы из этой истории можем извлечь два урока: что Коран все же подвергался изменениям людьми, ибо «установления Аллаха неизменны». Почему мы не можем считать эту фразу выдуманной людьми — потому что, действительно, не может Аллах, ниспослав Свое повеление, через год, в зависимости от обстоятельств, его изменить. Второй же урок заключается в том, что Коран перед нами вовсе не тот, что хранится в небесах — что-то из него потеряно, что-то добавлено.

Тем не менее, ортодоксы утверждают, что тот Коран, что мы держим в руках — это точная копия того, Божественного Корана. Они говорят, что есть некое предопределение, что, когда люди что-то меняли в Коране — то это Аллах двигал их руками, чтобы привести земной Коран в соответствие с небесным. Мысль о том, чтобы исправить хотя бы явные в нем ошибки — отвергают. Даже если говорить с ними на их языке: не сопротивляйтесь исправлению явных ошибок, считайте это исправление тоже предопределением Аллаха, — направляют мечи на сказавшего.

Поверить, что коза съела Божественные слова по велению Самого Аллаха — на это у нас не хватит ни сил, ни чувств.

Завершение 87-й суры звучит так:

Мы облегчим твой путь, посланник. Наставляй людей в надежде на их память. Истину в себе сохранит тот человек, что боится Бога. А тот, кто отвернётся — тому гореть в аду. Печален его выбор — там грешники не живут и не умирают. Успех же ждёт того, кто очистил душу поминанием Бога.

Но люди предпочитают земное бытие, хотя только жизнь после смерти вечна. Это записано и в первых свитках — свитках Ибрагима и Мусы.

Во имя Аллаха милостивого, милосердного!

Дошёл ли до тебя, посланник, рассказ о дне, который собой покроет все остальные дни? В этот, судный, день часть людей пойдёт в огонь. Другая же окажется в раю, где прохлада и цветут сады. Жильём им станут высокие дворцы с коврами.

Разве люди не задумаются, как устроены природа и животные, купол неба, горы на земле, и сама земля, распростёртая перед людьми для жизни?

Напоминай же им об этом, ты им наставник, ты не властитель над людьми.

Наставник или властитель?

Судьба свела мусульман, и только их, с феноменом, когда посланник Божий — Мохаммед — был одновременно и религиозным, и политическим деятелем. С одной стороны, он проповедовал новое религиозное учение, с другой — стал властителем в Медине, а потом и на всем Аравийском полуострове. Он пришел в Медину из Мекки вместе с Абу Бекром. Тот был в Мекке богатым купцом и, несомненно, обладал организаторскими способностями, Мохаммед же попытался открыть торговые лавки по продаже ароматических масел, но так и не преуспел на этом поприще.

Задумаемся: что, если бы история сделала небольшой зигзаг, и властителем государства стал не Мохаммед, а Абу Бекр? Что, если бы посланник продолжал выполнять ту функцию, которую возложил на него Господь — вести людей к единобожию, к добру, а Абу Бекр был главой государства? Если такое «разделение властей» имело бы место, то, наверное, не было бы подчинения религии политике, когда догматы веры «подгонялись» под политические амбиции, и даже личные желания властителя.

Политика, как известно — грязное дело. Если бы Мохаммед сосредоточился на своей пророческой деятельности, возможно, он остался бы таким, каким был в Мекке — вспомните его прозвище «Аль Амин» — искренним и надежным. Обратите внимание: Иисус и Моисей не были главами государств, они занимались лишь увещанием своих народов, обучением их мудрости, вели людей к Богу.