Великий переход. Американо-советские отношения и конец Холодной войны

В своем первом крупном выступлении 22 ноября 1982 года на очередном пленуме ЦК Андропов изложил советскую политику в самом авторитетном общем заявлении со времен доклада Брежнева на съезде партии в феврале 1981 года. Это была его возможность подтвердить или изменить политическую линию, заложенную поздним Брежневым в феврале 1981 года.      линию, заложенную в поздние брежневские годы; он предпочел подчеркнуть преемственность. Сделав акцент на коллективной речи, он сказал: "Мы глубоко убеждены, что семидесятые годы, характеризующиеся разрядкой, не были, как утверждают сегодня некоторые империалистические фи      случайным эпизодом в трудной истории человечества. Нет, политика разрядки ни в коем случае не является пройденным этапом. Ей принадлежит будущее". Чтобы западные лидеры, особенно администрация Рейгана, не пытались воспользоваться этим нагнетаемым желанием разрядки, Андропов ясно дал понять, что Советский Союз по-прежнему отвергает попытки налаживания связей. "Все, - сказал он, - одинаково заинтересованы в сохранении мира и в разрядке. Поэтому заявления, в которых готовность к нормализации отношений увязывается с требованием, чтобы Советский Союз заплатил за это какими-то предварительными уступками в совершенно других областях, звучат, мягко говоря, несерьезно". Он напомнил своим слушателям, что Советский Союз, в конце концов, не вводил никаких санкций и не денонсировал уже подписанные договоры. Поэтому он подтвердил советскую заинтересованность в достижении соглашения, "но оно должно быть достигнуто на основе равноправия и взаимности".

Речь Андропова также представляла собой начало нового советского вызова Соединенным Штатам, чтобы они ответили "делами, а не словами", хотя в то время он не использовал это выражение. Позже, во время его краткого пребывания на посту президента, и при его преемнике, эта тема стала более явной.

Советские официальные лица говорили, что незадолго до своей смерти Брежнев планировал занять более жесткую линию и пропагандистское контрнаступление в ответ на политико-идеологический крестовый поход администрации Рейгана и (по мнению советской стороны) тактику затягивания переговоров по контролю над вооружениями, и что Андропов отложил эту идею.8 Независимо от того, были ли эти сообщения точными, ясно, что советская позиция стала менее оптимистичной к концу срока пребывания Брежнева у власти. Однако Андропов был настроен на то, чтобы лично убедиться в готовности администрации Рейгана к серьезным переговорам и стремлению снизить напряженность.

 

Преемственность Андропова

 

Смена руководства привела к новой оценке перспектив взаимоотношений с Соединенными Штатами, в которой вновь были высказаны различные точки зрения. По словам Георгия Арбатова, в середине ноября, незадолго до своей смерти, Брежнев сказал в своем выступлении на Торгово-экономическом совете США и СССР: "Мы сейчас находимся на перепутье, так сказать, и должны будем решить, куда идти", имея в виду вызов, стоящий перед обеими странами. Затем, после смены Андропова, возник шквал нового внимания к состоянию американо-советских отношений. Арбатов признал, что "в последние несколько дней у многих людей оживились надежды на перспективы советско-американских отношений". Драматизм момента, когда события побуждают задуматься над самыми серьезными проблемами, волнующими людей, возможно, даже в какой-то мере этому способствовал". Но, выражая надежду, Арбатов предупредил, что "мы должны быть реалистами".