Великий полдень

— У хозяев своя логика. Папа распорядился, чтобы я докладывал ему обо всем, что замечу. Я так понял, что и директор наш, Володенька то есть, тоже в курсе и тоже, со своей стороны, регулярно стучит Папе, информирует, как и что. Эта Альга, между прочим, часто и у него, у Володеньки, бывает в гостях. Папа желает, чтобы все было под контролем. И даже сам все к этому подводит… А мальчику это, может быть, действительно полезно. К тому же и в воспитательном смысле.

— Хорошее воспитание!

— При помощи женщины мальчик сделается более нежным, ручным, более управляемым… Я в его возрасте тоже общался с одной хроменькой учительницей французского языка из нашего интерната, — охотно принялся рассказывать Веня. — Смешная такая, не старая, но с палочкой, и когда до ласк доходило, все меня своим сыночком называла. Я тогда переживал ужасно, насчет прошлого то, насчет отца с матерью, а как с ней началось, прямо совсем успокоился…

Я в недоумении молчал. Про Альгу ходило столько сплетен! Мне лично во все это верилось мало… Но если это действительно так, то я ни черта не понимал в людях.

Тут мои мысли приняли совершенно другое направление.

Приглашенные в Пансион «экскурсанты» осмотрели хозяйственные постройки, небольшой стадион, парк и сад. Всюду в центре находились Майя и дядя Володя, которые давали необходимые пояснения. Я наблюдал за ними издалека, и на душе у меня становилось все неспокойнее. Они спелись на сто процентов. Это было очевидно.

Когда осмотр Пансиона подошел к концу, и гости снова двинулись к особняку, чтобы отобедать, Майя и дядя Володя шли самыми последними и что то горячо обсуждали. Майя даже взяла его под руку, а дядя Володя, порозовевший от удовольствия не замечал никого и ничего вокруг. Оба они ничего не замечали. Когда гости вошли в особняк, они еще с минуту стояли у крыльца, продолжая ворковать. Веня, также как и я смотрел на них долгим взглядом, а потом вдруг также без всякого перехода сказал:

— А вот еще одна веселая парочка!..

В первый момент у меня даже язык отнялся.

— Любо дорого посмотреть, — продолжал между тем Веня, — Всегда вместе, всегда под ручку или за ручку. Очень мило. Парочка.

— Полно врать! — резко сказал я. — С чего ты взял?

— Даже смотреть завидно, — продолжал Веня. — Главное — на природе. То он ее приобнимет, то она к нему прильнет. И все как будто эдак невинно, как бы невзначай, украдкой. Очень трогательно, очень…

У меня перед глазами все поплыло. Это было именно то, что я и предполагал, то, чего больше всего боялся.

— …он, главный педагог наш, — слышался объясняющий голос Вени, — еще смущается ужасно, а она, хоть девушка серьезная, деловая, по своему им даже как бы забавляется между педагогическими то занятиями. Кажется, из них двоих, она его главным образом и распаляет. Скрывают, конечно… Стало быть, есть что скрывать… Только по мне с девчонкой совсем не то, что с женщиной. Нет, Серж, с женщиной совсем другое дело!

Мажордом Веня ушел относить на кухню тарелку и бутылку, а я долго гулял по усадьбе, забираясь в самые ее глухие углы.

Я ходил по проселочным дорогам мимо кладбища, дубовых рощ, среди лугов; прошелся вдоль невысокого обрыва над Москва рекой и через узкий подвесной мостик перебрался на противоположную сторону в старый и просторный еловый лес. Повсюду уже было совершенно сухо. В лесу я даже обнаружил первых робких кровопийц комаров, а когда поднялся на небольшой холм, заросший лилово бурыми кустами дикого шиповника, то увидел первую белую бабочку. Дальше я решил не ходить, чтобы не портить впечатления чудесной весенней природы видом высокого бетонного забора и рядов колючей проволоки, которыми была обнесена усадьба, а также охранников… Без них и впрямь можно было бы подумать, что вокруг девственный пейзаж. Но я ни о чем не думал.

Было очень тепло. Можно сказать, даже жарко.

Изрядно проголодавшийся, я вернулся в особняк лишь к вечеру, когда солнце уже садилось за лес, и обнаружил, что праздничный обед для гостей по случаю презентации нового суперпривилегированного закрытого Пансиона весьма затянулся, а вернее, перешел непосредственно в праздничный ужин. Детей уже увели в игровые комнаты, там с ними занимались опытные преподаватели и воспитатели — учили, всячески развлекали, и, конечно, самым внимательным образом за ними присматривали.