Великий Сибирский Ледяной поход

Получив исчерпывающую информацию о положении дел и видя, что в районе Щеглов – ст. Тайга мне не найти частей 1-й Сибирской армии, я решил двигаться на восток с частями 3-й армии, поэтому просил генерала Соколова включить мой полк в его группу и колонну. На мою просьбу отвести моему полку для ночлега хоть несколько халуп генерал Соколов заявил, что деревня Летуново совершенно забита обозами, но в полутора верстах от Щеглова есть свободная деревня, которую можно занять, но предупредил, что нет пока никаких сведений, в чьих руках находится город Щеглов, ибо бой предыдущего дня с красными партизанами, занявшими Щеглов, окончился вничью.

Делать было нечего. Люди замерзали на подводах, нуждаясь в крове и горячей пище. Оставив у генерала Соколова офицера для связи, я выслал в указанную выше деревню на разведку конную сотню полка, и полк двинулся туда тотчас же. К нашему счастью, не только большая деревня, давшая нам хороший отдых, но и город Щеглов были оставлены партизанами.

На следующее утро, заняв указанное приказом по колонне место, мы двинулись в тяжелый крестный путь через город Щеглов в Мариинскую тайгу. Дорога от города Щеглова до села Красный Яр (Мариинский уезд) пролегает горной, таежной местностью, с очень редкими и бедными поселками новоселов, протяжением до 80–90 верст. Кругом стеной непроходимая, особенно зимой, тайга с глубоким снежным покровом и разъезженным, избитым до невероятности, единственным переселенческим трактом.

Первый переход (около 20–25 верст) прошли сносно, ночевали наполовину в домах, наполовину у костров. По мере дальнейшего продвижения трудности все возрастали, количество обозов увеличивалось, ехали уже в 2–3, а иногда в 4–5 рядов; малейшая задержка в голове колонны отражалась часовыми и больше простоями под открытым небом при 20—25-градусном морозе. Обмороженных из-за легкой одежды и плохой обуви становилось все больше и больше. Единственным спасением были костры, едкий дым которых устилал наш путь. Только в нашем положении можно было оценить, что значит «греться у своего костра». Не только отсутствие горячей пищи, но у многих и запасы хлеба подходили к концу. Лошади падали от бескормицы и отсутствия водопоя.

При многих частях следовали семьи военнослужащих и беженцы. Всюду слышался плач детей и стоны больных и раненых. Дикие сцены драк и самоуправств при желании обогнать впереди идущую подводу наблюдались не редко. Злоба и отчаяние, холод и голод, страх за семью и близких, угроза со стороны наседавших красных понизили нравственную чувствительность, пробуждая самые низменные инстинкты человеческой натуры. Управление отсутствовало совершенно, а между тем штабов и высшего начальства было хоть отбавляй.

Положение становилось трагическим и могло кончиться более печально, если бы в арьергарде не было столь стойкой и доблестной Ижевской дивизии генерала Молчанова. В районе станции Тайга Сибирской железной дороги красные вели упорные бои с эшелонами 5-й Польской дивизии. После полудня второго дня пути, видя, что дальнейшая задержка в дороге гибельно отзывается на личном составе полка, я решил бросить излишний обоз и, посадив части людей верхом, приказал остальным двигаться вперед пешком обочинами дороги и между рядами повозок.

По мере приближения нашего к деревне Кузьминой, что в расстоянии двух третей пути от Щеглова, дорога оказывалась все более забитой брошенными повозками, трупами павших лошадей, грудами упряжи и амуниции; валялись на дороге и в стороне от нее в снегу орудия, снаряды и даже пулеметы и патроны. Было несколько несчастных случаев взрыва брошенных на дороге ручных гранат; эти взрывы вносили еще большую сумятицу и панику.

Деревня Кузьмина, расположенная в глубокой котловине при речке, была буквально забита войсками и обозами, спешившими в ней подкормить и напоить лошадей да и самим подкрепиться чем Бог послал. К востоку от Кузьминой тракт был относительно свободен, и части, вовремя проскочившие пробку в Кузьминой, на рысях подкатывали к Красному Яру. Очевидно было, что корнем всех бед и напастей была пробка в этой злополучной деревне, что явилось результатом абсолютного отсутствия управления со стороны высших штабов.

Оставив в нужных местах на дороге маяки, я лесной тропой обошел деревню Кузьмину справа и, выйдя южнее ее к мельнице, остановил полк на ночлег. В течение ночи подобрались и остальные. В колонне под Кузьминой мы оставили только несколько подвод с самым необходимым грузом, причем начальник хозчасти капитан Бухалов лично остался с ними, обещая дотянуть их до Красного Яра во что бы то ни стало. Свою задачу он выполнил блестяще благодаря своей находчивости сибиряка и настойчивости.

Наутро мы бодро выступили в поход и без особых задержек, но усталые и разбитые к вечеру вошли в большое и богатое село Красный Яр. У ворот поскотины этого села можно было наблюдать забавную картину, напоминавшую базар или ярмарку. Множество людей толпилось у костров и выкрикивало названия своих частей, собирая таким образом своих отсталых из подходящей колонны.