Великий Сибирский Ледяной поход

К востоку от Красноярска польскому эшелону, в котором, теперь уже случайно очутившиеся на «беженском» положении, двигались остатки былого Осведверха, удалось пройти только четыре станции. Вследствие того что у многих впередиидущих эшелонов замерзли паровозы, они остановились и загородили собою весь путь, который имел здесь только одну колею. Получилась безнадежная пробка. Простояв в напрасном ожидании от впереди лежащего ближайшего Канского деповского участка помощи паровозами, все пассажиры польского эшелона начали не на шутку волноваться.

Позади были только одни красные, и помощи в случае их приближения к вагонам ждать было неоткуда. Поляки определенно решили вооруженного столкновения с большевиками не принимать и перейти к ним совершенно добровольно в надежде, что их никого не тронут и после некоторого времени отправят, через Европейскую Россию, на родину. В вагонах стоящего в глухом снежном поле эшелона началась большевистская агитация. На немногочисленных русских поляки начали смотреть с явным недружелюбием и даже злобно, как бы считая их прямыми виновниками случившегося с эшелоном несчастья. Положение создавалось безвыходно драматическое. Среди русских поднялась паника, но никто из находившихся в вагонах не хотел покидать их. Почему-то все надеялись, что какое-то чудо должно спасти их. Но «чудо» ниоткуда не приходило.

Автор настоящих воспоминаний делал отчаянные попытки произвести разведку положения вокруг эшелона и впереди его для того, чтобы нащупать хотя какой-нибудь признак наличия белых отрядов, идущих вдоль железной дороги на санях или лошадях, и чтобы сдать туда женщин и детей, а мужчин присоединить к колонне. Ничего нигде видно не было. Армия, видимо, была уже далеко, так как со дня разрыва прямой связи с нею прошло больше трех суток. Сколько хватало возможности пройти пешком вперед по линии железной дороги, было видно, что все паровозы в польских эшелонах 5-й дивизии стояли замерзшими.

Эшелон, в котором следовал Осведверх, находился одним из хвостовых в этой печальной ледяной колонне. Обледенелые паровозы, обледенелые вагоны, заледеневшие сердца пассажиров. Вот он, знаменитый отныне Ледяной поход. Картина была жуткая и непередаваемая.

Кругом ни души. Недалеко впереди виднеется занесенная снегом глухая сибирская станция под названием Балай. Поляки не проявили какой попытки покинуть эшелоны, чтобы с оружием в руках походным порядком двинуться вперед. У них имелась для этого полная возможность. Во всех эшелонах 5-й Польской дивизии погружено было значительное количество лошадей, артиллерийских повозок и даже саней. При намерении оторваться от вагонов можно было бы использовать все имеющееся под рукой для того, чтобы вывезти на лошадях женщин и детей, а самим двигаться пешим строем. Но поляки и слышать об этом не хотели. Им дорог был тот обильный скарб, которым они нагрузили за долгий срок путешествия свои вагоны.

С левой стороны эшелона, на дороге, проложенной санями ушедшей на восток Белой армии, появились красные конные разъезды. Двигаясь рысцой на сытых рослых и совершенно свежих лошадях, красные кавалеристы кричали в сторону вагонов о том, чтобы все оружие поляки складывали перед собою на снег, а лошадей немедленно выгружали из эшелонов. В одно мгновение ока из всех широко раздвинутых дверей теплушек потянулись польские легионеры и начали составлять в козлы винтовки и около них наваливать горы ручных гранат и патронов. Только некоторые из польских солдат злобно ругались про себя и небрежно швыряли амуницию из вагонов в придорожную довольно глубокую, запорошенную пухлым снегом канаву.

Русская часть пассажиров была совершенно пассивна. На всех лицах было написано полное уныние. Большинство молчало и с тупым равнодушием наблюдало за процедурой разоружения польских легионеров. Красные кавалеристы быстро продвигались вперед, за ними следовали другие и другие. Они все были увешаны большими красными бантами, лентами и повязками через плечо или около локтя. «Недорубленный лес скоро вырастает», и потому они торопились вперед, чтобы побольше отрезать и без того уже стоящих в полной покорности польских эшелонов.

Время шло. Скоро появятся те, кому надлежит ведать попавшими в плен «белогвардейцами». Ожидать этого момента – значит сознательно надевать на свою шею мыльную веревку. Приходилось действовать.