К сожалению, не доезжая станции Тайга, совместное путешествие должно было прерваться, так как профессору А.М. Оссендовскому пришлось повернуть на север и отправиться в город Томск, где находилась его жена. Надо было взять ее с собою и потом снова догнать в пути колонну Осведверха. Тепло простившись с профессором, автор настоящих воспоминаний и не подозревал того, что следующая встреча у него с ним произойдет только через полтора года. В то время как санная колонна Осведверха добралась до станции Тайга, уже получились сведения, что в городе Томске произошло восстание гарнизона и, таким образом, профессор А.М. Оссендовский с семьей попал в очень тяжелое положение. Было сразу очевидно, что скоро ему оттуда не выбраться и его личной жизни, как видного участника антибольшевистской пропаганды, грозит большая опасность.
Только во Владивостоке летом 1921 года, когда там образовалось одно из последних антибольшевистских правительств, привелось, при совершенно случайных обстоятельствах, снова увидеться с профессором А.М. Оссендовским. Много, много пришлось ему пережить после того, как он покинул сибирские походные сани-розвальни начальника омского Осведверха. Вырываясь из большевистского плена, в котором он пробыл около года, он проник в Монголию и кружным путем добрался до Владивостока, как раз в то время, когда там снова появилось белое правительство и автор настоящих воспоминаний прибыл в этот город в роли начальника штаба атамана Г.М. Семенова. Вскоре после этого А.М. Оссендовский покинул Владивосток, отправляясь через Америку в Европу и Польшу.
Через два года потом появилась в печати книга, написанная профессором, под названием «Боги, люди и звери», в которой он, в самых захватывающих и натуральных красках, рисует все свои переживания и бедствия, перенесенные во время плена и бегства из последнего. Находясь в Америке и в Европе, А.М. Оссендовский продолжал свою пропагандную работу антибольшевистского характера, иногда поддерживая связь письмами с пишущим эти строки. Интересовался он вопросами непосредственного участия и руководства в русской революции, особенно, в большевистский ее период, со стороны германского Генерального штаба. В связи с этим он запрашивал, не сохранилось ли в распоряжении автора настоящих воспоминаний материалов по этому поводу из числа тех, которые имелись в свое время в омском Осведверхе. Материалы, подтверждающие этот вопрос, конечно, были, но они или погибли в общем пламени, когда под Ново-Николаевском был подожжен эшелон Осведверха, или, если вообще уцелели, попали в руки большевиков.
На станции Тайга, от которой железная дорога имеет ветку на Томск, по прибытии санной колонны Осведверха представилась возможность снова пересесть в поезда. Значительная часть эшелонов 5-й Польской дивизии, двигавшейся в хвосте, растянувшейся впереди ленты чешских поездов, еще не успела покинуть ст. Тайга. У поляков имелись в полном комплекте вагоны и паровозы. Они сами, при помощи временно устанавливаемой своей военной комендатуры, распоряжались продвижением своих эшелонов.
При содействии русского коменданта, руководившего эвакуацией, протекавшей через Тайгу с Омского и Томского направлений, удалось с большим трудом получить вагон-теплушку и в нее погрузить жалкие остатки наполовину растерявшегося в пути личного состава Осведверха. В невероятной тесноте разместились в вагоне-теплушке с семьями, среди которых были и многодетные, и в таком виде двинулись от Тайги на восток. По мере знакомства с чинами польского эшелона, уже в пути удалось разместиться по различным теплушкам.
Первоначально движение шло без перебоев, но потом начались задержки и замедления из-за недостатка воды и топлива на промежуточных станциях. Зачастую на перегоне между станциями в паровозе воды не хватало и ее приходилось восполнять снегом. В этих случаях все едущие в эшелоне, без различия ранга и служебного положения в польской и русской армии, брались за лопаты и ведра и становились на работу. После получаса такой интенсивной работы поезд отправлялся до ближайшей водокачки и там уже пополнял свой водяной запас. Таким образом, весь расчет движения был построен на постоянной «водяной мобилизации», и все едущие в эшелоне с большим вниманием следили за наличием в паровозе воды или снега. При малейшем упущении в этом вопросе грозила полная остановка поезда, ибо паровозы немедленно замерзали. Все промежуточные станции и депо были заставлены замерзшими в пути паровозами, для разогревания которых не всегда имелась возможность из-за недостатка рабочих в паровозных депо или из-за умышленного уклонения их от работы. Крепчавший мороз и большевистская агитация делали свое дело.