Великий Сибирский Ледяной поход

Итак, мы на ледяном поле Святого Моря. Еще один тяжелый эпизод из нашего Ледяного похода. Неожиданно поднялась снежная буря с невероятно сильным ветром. Ветер был настолько силен, что груженые сани уносились силой ветра. То же получалось и с людьми, если они не были связаны друг с другом и не были прикреплены к саням – их уносило на верную гибель, они замерзали. От силы ветра лед быстро очистился от снега, и мы оказались на зеркальной поверхности льда. Продвижение было замедлено, так как и люди, и лошади скользили, падали, вставали, ползли, но все же старались продвигаться вперед. Иногда лед вдруг с большим шумом трескался, образовывались полыньи, через которые приходилось настилать доски, чтобы как-то перебраться дальше. Пехота шла локоть к локтю, держась крепко друг за друга. Ветер обжигал лицо, дышать было очень тяжело. Ветер пронизывал нас насквозь. Наши старенькие шинелишки не защищали нас совершенно. Я приказал всем саням связаться веревками, чтобы никто из наших не оторвался от колонны. На наших санях было около восьмидесяти человек во главе с моим адъютантом капитаном С. Поповым, больным тифом, да и моя любовь Надюша, тоже заболевшая тифом, была в них. Стрелок, шедший рядом со мной, нечаянно оторвался от цепи, я успел схватить его, но мы оба упали, и ветер понес нас, но… к нашему счастью, на нашем пути была большая глыба льда, задержавшая нас, а цепь наших стрелков помогла нам встать и прицепиться обратно к остальным.

Будучи уже в эмиграции, читая журнал «Часовой» за ноябрь 1959 года, № 403, я прочел воспоминания моего бывшего адъютанта капитана Сергея Попова, отличного офицера и адъютанта: «Вспоминаю и самого себя, как в сыпном тифу, при высокой температуре переправлялся через Байкал, лежа в санях, и мой командир полковник Мейбом Федор Федорович прикрыл меня своей «лишней» шинелью, оставшись в легкой гимнастерке; под свист ветра, который, конечно, пронизывал его насквозь, он скакал около саней, падал, вставал и пробовал шутить, чтобы слышать меня (раз говорит, значит, еще не умер), – и эту поистине братскую офицерскую услугу дорогого мне командира полка Феди я не забуду никогда… Да! Действительно, только в несчастье познаются друзья! Где ты теперь? Если жив, откликнись, мой друг!» Я откликнулся, и с тех пор мы находимся в частой переписке. Он в Италии. После ледяных ветров севера приятно жить в солнечной Италии! Но возвращусь к прерванному эпизоду…

Наконец, вдали смутно начали обрисовываться очертания берега. Еще несколько мучительных часов похода, и мы, окончательно выбившись из сил, выбрались на берег. Стрелки да и офицеры в изнеможении падали на землю, и стоило большого труда заставить их подняться. В это время к нам стали приближаться какие-то странные фигуры. Подойдя к нам на довольно близкое расстояние, двое из них отделились от группы и, подойдя ближе, низко кланяясь, обратились к нам: «Каппель! Каппель!» Произношение было странное. Получив от нас утвердительный ответ, они опять начали кланяться и лопотать: «Каппель холосо, очень холосо!» Это был дозор Японской Императорской армии.

Новости о появлении японской армии быстро разнеслись по нашей уставшей армии. Так же быстро были созданы солдатские новости, которые так же молниеносно распространились по всей армии. Эти новости доходили до курьезов. Например: я стоял недалеко от старшего унтер-офицера, серьезно сообщавшего своим стрелкам, что красным теперь конец. Японский император сильно осерчал на красных и объявил им войну. Другие говорили, что японский народ никаких там дерьма-республик не признает и будет бить всех несогласных с ними. Конечно, все соглашались с такими заключениями.

Первый приказ был подвести всех раненых и больных сыпным тифом к санитарным вагонам и погрузить их в них. Я лично сам доставил мою Надюшу, просил доктора позаботиться о ней, и, несмотря на ужасную усталость, я дождался конца погрузки больных и раненых стрелков и офицеров. Также я дождался подвозки моего адъютанта капитана Попова. Подойдя к нему, перекрестил его, поцеловал в лоб и сказал: «Храни тебя Господь, мой друг!»

Станция и поселок Мысовой были забиты нашими частями. Порядок охранялся дисциплинированными, отлично обмундированными казачьими частями атамана Семенова. О Боже! Какое счастье быть спасенным, быть живым, быть сытым и чувствовать тепло! Как мало нужно человеку, чтобы чувствовать себя счастливым! Но в то же время, получив необходимое, начинаешь мечтать и о большем! Ловлю себя на мысли: «Хорошо бы было выпить водочки!» Но где ее достать? Спирт – часть была распита, часть, остаток, пришлось выбросить перед переходом Байкала.