Великий торговый путь от Петербурга до Пекина

В завершающие годы XVIII столетия валовой объем торговли на границе с Китаем колебался на уровне 5 миллионов рублей. Только в 1800 году он наконец-то превысил предельный показатель 1781 года. Понятно, что та самая продолжительная приостановка торговли оставила свой разрушительный след в кяхтинских деловых отношениях, ведь до 1785 года они демонстрировали все признаки мощного, успешного развития. Как бы то ни было, от того следа удалось избавиться, так как в первые годы наблюдалось постепенное расширение торгового проспекта в атмосфере практически абсолютного отсутствия опасных угроз сложившейся тогдашней коммерческой идиллии. Мелкие шероховатости удавалось сглаживать на границе, в Иркутске или Угре, и создавалось такое впечатление, будто с обеих сторон всех крутых нравом и властных руководителей отправили в какие-то другие места. В иные времена незначительные осложнения, такие как выставление русских сторожевых застав вдоль границы поблизости к реке Нарым, притоку Иртыша выше Бухтарминска, закончились бы обидами, угрозами, приостановлением торговли и затяжными утомительными переговорами. По итогам нескольких встреч осенью 1794 года между генералом Густавом Густавичем Штрандманом из Омска и китайскими чиновниками удалось убедить Государственный совет в том, что, несмотря на полезность всех заборов в деле пресечения проникновения российских подданных на китайские территории, возражения китайских соседей стоит уважить. Г.Г. Штрандман распорядился часть этих заборов снести.

Все сказанное не дает повода предполагать, будто дела шли по-прежнему, а тишь и благодать полностью сменили периодические раздоры и постоянное раздражение. Наоборот, торги и условия их проведения в самом конце XVIII и начале XIX века претерпели значительные изменения по многим параметрам. Те изменения послужили качественной перенастройке условий китайско-российской торговли в целом.

Самое поразительное изменение составил рост и расширение российских коммерческих интересов в Тихоокеанской зоне. По большому счету оно определялось промыслом редкого пушного зверя. Следующим источником пушнины стали Камчатка, Командорские и Алеутские острова, а также континентальная Америка, и одна только морская выдра привлекала многочисленных охотников за быстрой и крупной наживой. Ловцы-спекулянты поодиночке и мелкими артелями осваивали коварные воды северных морей еще с начала 1740-х годов, хотя из-за переменчивой погоды, отсутствия карт местности и очень обременительных капиталовложений, необходимых на протяжении длительного времени, даже малой скорой отдачи не обещали. Поэтому привлекательность подобных предприятий выглядела туманной. К 1770-м и 1780-м годам прояснившиеся перспективы невероятных доходов послужили значительному увеличению финансовой поддержки и совершенствованию усилий в организации промысла. Григорий Иванович Шелехов, например, начинал как мелкий, но одаренный богатым воображением спекулянт, совершивший свою первую вылазку на Аляску только в 1783–1786 годах. Через считанные годы он превратился в одного из богатейших предпринимателей Сибири. В союзе с купцом из Курска Иваном Ларионовичем Голиковым он сумел к концу века создать одну из самых мощных русских компаний с представительствами на Аляске. В личности Г.И. Шелехова гармонично соединились деловая хватка и дальновидность, к ним добавились связи в высоких политических кругах и пламенное увлечение делом. Но умер он, не выполнив своих замыслов. Дело его жизни завершили зять Николай Петрович Резанов и соратник И.Л. Голиков: императорским указом от 8 июля 1799 года их компании предоставили исключительную монополию на освоение ресурсов Алеутских островов и Русской Америки. Их Русская американская компания стала первым в российской истории акционерным обществом с ограниченной ответственностью, разрешенным на императорском уровне, а ее головная контора находилась в Иркутске.

Провозглашение монополии стало решением лишь малой толики огромных проблем заселения и освоения новой территории России. Представительствам компании требовался провиант, не обойтись было без открытия новых и расширения имеющихся рынков пушнины, а для обеспечения самой компании надежных доходов предстояло выдержать обостряющуюся конкуренцию со стороны иноземцев. Снабжение провиантом русских колоний оказалось задачей гигантского масштаба, так до конца и не выполненной. Перевозка провианта через Становое нагорье из Якутска до Охотска обходилась безумно дорого, а морское путешествие из Охотска представлялось опасным и далеко не радостным мероприятием. Решение проблемы требовало выполнения сразу двух задач: приобретение более совершенных судов, накопление опыта мореплавания для команд и судовладельцев и прокладка нового пути транспортировки провизии из Центральной Сибири до побережья Тихого океана. Снова речь зашла об Амуре, и Япония могла бы тоже послужить источником провизии, хотя лейтенант Адам Лаксман не смог убедить японцев выдать разрешение на регулярную торговлю в Нагасаки.