«Великое отступление» и стабилизация Восточного фронта. 1915 г.

Русский офицер-артиллерист вспоминал: «Поставив батарею в лощине между хлебными полями, я установил свой наблюдательный пункт на линии наших пехотных окопов, проходящих в этом месте через околицу небольшой, покинутой жителями, деревни. Усевшись, со своей группой телефонистов и наблюдателей, за крайней избой пить чай, я по телефону был уведомлен, что сейчас наша пехота отодвинется немного назад, на линию 45‑й дивизии (дивизия 29‑го армейского корпуса. – А.О.), по ошибке не дошедшей до намеченного ей места и чтобы и этот отход не принял бы за отступление. Действительно, вскоре наша пехота поднялась и стала отходить, но, как раз в это время, этот маневр был замечен подходившим противником и его артиллерия открыла сильный огонь по нашей пехоте.

Мне ни разу еще не приходилось видеть такого разнообразия цветов разрывов германских снарядов, как в этом обстреле. Здесь были дымы черные, белые, зелено-желтые, красные, голубые… Огонь неприятеля начал редеть и вскоре совсем прекратился. Я выполз на пригорок и стал всматриваться вперед: там, вдалеке, стройными колоннами, двигались германцы. Фигуры их все вырастают в стеклах моего бинокля, они все ближе и ближе подвигаются к нам… Мы наблюдаем движение германской пехоты, уже развернувшейся в боевой порядок… Белый дым шрапнели понесся по ветру вдоль фронта наступающих германских цепей.

Низко стелется целое облако от разрывов наших шрапнелей. В нем, то скрываясь, то снова появляясь, мелькают фигуры наступающих германцев.

– В. В., вот-то здорово!. Как раз по самой по куче ихней!»

Бескидскому корпусу 8 июля удалось преодолеть дорогу Ухане – Войславице и после тяжелых боев овладеть высотами к югу от с. Островский Майдан. Сводка русской Ставки отмечала: «Сражение между Вислой и Бугом 8 июля вновь достигло большого напряжения. Неприятель сосредоточивает главные силы на направлениях к Белжице, Травникам, Войславице и Грубешову. Некоторые селения и высоты переходят из рук в руки».

8 июля германский источник констатировал, что «в наших руках были Грубешов и вся позиция до Задубцы. Противник… отходил в северо-восточном направлении, преследуемый победителем, который стремился к главной своей цели к Холму, для захвата железной дороги, ведущей на восток от Ивангорода, через Люблин – Холм».

Операция завершилась.

Сражение у Грубешова продолжалось 7 дней – Бугская армия продвинулась лишь на 16 км, результат австро-венгерской 1‑й армии был еще слабее. «Успех» противника следует признать крайне незначительным. Отход частей 13‑й армии произошел не вследствие тактического успеха противника, а из-за выравнивания фронта вследствие некоторого отхода 3‑й армии. Официальное описание кампании 1915 г. отмечало: «Дав противнику должный отпор в этих боях и заставив его понести большие потери, наши войска… вновь были несколько отведены назад… между Вислой и Бугом на позиции впереди Люблина и Холма, приблизительно на параллели Красностава…»

Более того, в ряде случаев русские войска добились тактических успехов, нанося поражения частям и соединениям противника.

О том, что добиться тактического прорыва фронта 13‑й армии противнику не удалось, свидетельствует и единственное трофейное орудие, взятое, по германским данным, частями Бугской армии в ходе более чем двухнедельных боев – со 2 по 19 июля 1915 г. Этот же источник свидетельствует и о трофеях германцев в данный период времени – 99 пленных офицеров, 3 прапорщика (?!), 21 329 нижних чинов, 31 пулемет. С одной стороны, данные касаются участия Бугской армии сразу в двух операциях (Грубешовской и Люблин-Холмской), с другой стороны – вызывают закономерные вопросы (непонятно, например, почему прапорщики выделены из категории «офицеры» и почему их столь мало сравнительно с кадровыми офицерами – особенно в данный период войны).

Данные штаба 13‑й армии[60] позволяют определить трофеи этого оперативного объединения с большей достоверностью. Тем более что в исследованных документах военнопленные названы поименно, охарактеризованы обстоятельства их пленения. Хотя указаны не все соединения, входившие в состав армии.

Мы приводим соединение или часть, взявшие пленных – и, соответственно, пленных и период пленения.

204‑й пехотный Ардагано-Михайловский полк – 13 человек из состава 149‑го пехотного полка, 1 человек из состава 84‑го пехотного полка, 1 человек из состава 14‑го пехотного полка – 3–7 июля.

108‑й пехотный Саратовский полк; 105‑й пехотный Оренбургский полк; 106‑й пехотный Уфимский полк; 305‑й пехотный Лаишевский полк – 73 человека (в т. ч. 1 офицер) из состава 13‑го Баварского резервного пехотного полка (2 июля у Масломенче); 30 человек из состава 267‑го резервного пехотного полка и 14 человек из состава 269‑го резервного пехотного полка (3 июля у Тиробул); 43 человека (в т. ч. 1 офицер) из состава 232‑го резервного пехотного полка, 9 человек из состава 227‑го резервного пехотного полка (3 июля у Тиробул).

31‑й армейский корпус – 693 австро-венгерских нижних чина и 13 обер-офицеров, 11 германских военнослужащих – конец июня – 8 июля.