«Великое отступление» и стабилизация Восточного фронта. 1915 г.

2‑й полк сам отражает атаки германцев своим ружейным огнем. Полк весь в дыму от снарядов противника. Первые две волны германской атакующей пехоты не выдержали огня 2‑го полка и залегли. 2‑й полк несет крупные потери, но стойко держится. Свежие толпы озверелых германцев проносятся через залегших, поднимают их и, все вместе, врываются в наши окопы. Наши резервы опоздали… С искаженными лицами, опьяненные льющейся кровью, затуманив ею рассудок, люди режут друг друга, трещат черепа под ударами ружейных прикладов.

В старом дубовом лесу идет штыковой бой

2‑й полк, под напором потока германцев, отходит назад, заливая кровью своей и чужой торчащие корни дубов и, покрытую старыми сухими листьями, землю. Бой приближается. Положение наших трех батарей, стоящих у леса, становится критическим.

– Трубка на картечь!.. Передки на батареи!..

Батареи уходят за Буг к деревне Коритнице и здесь останавливаются.

Подоспевшие свежие резервы изменили положение: германцы отступают. На штыках выносит их из леса наша пехота. Дошли до дороги, разделяющей лес пополам. Здесь, у самой дороги, противник уже успел окопаться. Наша пехота, под градом посыпавшихся на нее пуль, с быстротою кротов, тоже стала зарываться в землю, по другую сторону дороги.

Штыковой бой прекратился. Старые дубы тихо шелестят своими листьями, грустно внимая стону живых еще человеческих тел, истекающих кровью. Помочь этим людям никто не может: недобитые, они умирают в страшных мучениях, без капли воды с запекшимися, окрашенными кровью, губами»[66].

Офицер лейб-гвардии Драгунского полка (2‑я гвардейская кавалерийская дивизия 4‑го конного корпуса), взаимодействовавшего с частями 23‑го армейского корпуса, так вспоминал о бое на участке 79‑го пехотного Куринского генерал-фельдмаршала князя Воронцова полка 20‑й пехотной дивизии (смежного со 180‑м пехотным Виндавским полком 45‑й пехотной дивизии 29‑го армейского корпуса): «За деревней Степанковице и дальше курится пыль… из-за нашего леса глухо бухнул выстрел, воздух над головою резко свистнул и немного спустя, от деревни Аннополя донесся звук разрыва… Наша шрапнель. Несколько таких же, с промежутками, и очередь батареи, и теперь уже там же вскинулись столбы дыма и пыли. Другая батарея присоединилась и била по Убродовице и лощинe за нею… в отдалении послышалось глухое буханье, приближающееся, как бы усиливающееся с вибрациями урчанье чего-то гнетущего воздух и… увидели уже громадный столб пыли и дыма на западной опушке нашего леса и… звук разрыва. Тяжелый. И вскоре… эти столбы пыли и дыму начали вздыматься по всему расположению Кабардинского (80‑й пехотный Кабардинский генерал-фельдмаршала князя Барятинского полк. – А.О.) и Куринского полков, а грохот разрывов потрясать лесом… Такой адский обстрел продолжался уже более двух часов, как вдруг, как бы плотина прорвалась и треск пулеметов покрыл собою все… Резервный батальон подтянули еще чуть вперед и вправо. Вскоре с линии стали долетать обрывки крика, как-то урывками, перемежаясь с огнем, то в одном, то в другом месте; временами этот крик переходил во что-то могучее, все покрывающее, прямо нечто неистовое и, резко обрываясь, вновь сменялся захлебыванием пулеметов с перекатами ружейного огня. Особенно горячо было у Куринцев. Артиллерия как наша, так и немецкая, знаю что стреляла беспрерывно, так как гул ее слышался все время, но куда, не могу сказать – глубокого впечатления в тот момент от нее не осталось – все покрывали собою пулеметный и ружейный огонь. Как в котле клокотало. А затем, постепенно, огонь начал ослабевать, переходить в более прерывистый… чувствуется, что самое напряжение прошло… И только артиллерия мощно продолжает бухать и как будто даже с возрастающей силой. Снаряды как наши, так и их, летят куда-то через голову… Атака отбита».

На фронте германского 41‑го резервного корпуса (правый фланг Бугской и левый фланг 13‑й армий) 13 июля 82‑я резервная дивизия, продвинувшись через лес юго-восточнее Аннополя, вышла к дороге Городло – Аннополь. Но «XXXXI резервный корпус доносил, что дальнейшее наступление в восточном направлении… невозможно и просил поддержать его переходом в наступление 1‑й пехотной дивизии в северно-восточном направлении».

Как отмечала сводка Штаба Верховного главнокомандующего: «…вечером 13 июля германцы вели атаку крупными силами и захватили часть наших окопов, но затем нашей контратакой были потеснены назад. Особенной энергией по-прежнему отличаются атаки германцев к северу от Грубешова, которые, однако, мы продолжаем отражать. В районе деревни Аннополь наши войска произвели стремительную контратаку».

Продвинуться на фронте Терятин – Аннополь противник так и не смог, отбивая яростные атаки русских частей.

В боях у Сокаля все атаки соединений австрийской 1‑й армии были отбиты – более того, 15 июля у Сокаля и Каменки русские войска захватили до 1,5 тыс. пленных.