Великое переселение народов: этнополитические и социальные аспекты

Откуда гунны появились в третьей четверти IV в. на Северном Кавказе и в районе Дона и Азовского моря, ни греки, ни римляне не знали. Некоторые писатели предлагали различные версии происхождения этого народа, которые в большинстве своем восходят к «Всеобщей истории» Евнапия из Сард[829]. Из сохранившегося отрывка его произведения видно, что он собрал и изложил весь доступный материал по этому вопросу: «Представив в своем сочинении первые сведения о гуннах, я не решился лишить себя тех, которые приобрел о них впоследствии…[830]так как никто не может сказать ничего определенного о том, откуда вышли гунны, где они находились и как прошли всю Европу и оттеснили скифское племя, то я в начале этого сочинения изложил сведения, заимствованные из древних писателей так, как мне казалось правдоподобным, а современные известия обсуждал с точки зрения их точности, чтобы не составить сочинения из одних вероятностей и чтобы изложение наше не уклонялось от истины…»[831]. В сообщениях латиноязычных и греческих авторов о гуннах содержится рациональная мысль о появлении данного народа в Европе из Азии. Еще в IV в. зерно истины обросло легендами: «Этот народ, как говорят, до тех пор не был известен жившим по Истру фракийцам и другим готам. Они не знали, что живут по соседству друг с другом, так как между ними лежало огромное озеро, и те и другие думали, что занимаемая страна есть конец суши, а за ней находится море и беспредельное пространство воды. Однажды случилось, что преследуемый оводом бык перешел через озеро, а за ним последовал пастух; увидев противолежащую землю, он сообщил о ней соплеменникам. Другие говорят, что перебежавшая лань показала охотившимся гуннам эту дорогу, слегка прикрытую водой»[832]. Легенда эта, записанная впервые Евнапием[833],восходит, по мнению одних ученых, к греческому мифу об Ио[834], другие видят в ней вариант сказки о животном-поводыре, бытовавшей у многих народов Евразии[835]. А.В.Гадло высказывает интересное предположение о том, что две версии этногенетического предания могут быть связаны с племенными общностями с разными культурнохозяйственными укладами (охотниками и скотоводами), являющимися частями одного этнолингвистического массива[836].

Вероятно, главная масса гуннов ринулась из восточных и прикавказских степей прямо на запад в южнорусские степи, а гораздо меньшая их часть перешла через Боспор Киммерийский в Крым. Зосим объясняет возможность преодоления кочевниками пролива тем, что он был занесен илом[837] (современные исследования подтверждают, что в древности глубина Боспора не превышала 1,5–1 м, его ширину значительно сокращали многочисленные косы, отмели и острова[838]). Какое-то количество гуннов, видимо, продолжало оставаться в Предкавказье и на Кавказе, и примерно через 20 лет, в 394–395 гг., именно они обрушились на Персию, Армению и восточные римские провинции[839].

Итак, позднеантичная и ранневизантийская литература обнаруживает гуннов только на подступах к Приазовью, предшествующие этапы их истории римлянам не известны. В науке нового времени широко дебатировался вопрос, существует ли связь между западными гуннами и племенами центральноазиатских хуннов, фигурирующих в китайских источниках[840], и, если существует, то насколько тесная. В 1926 г. К.И.Иностранцев писал, что невозможно положительно решить вопрос о происхождении и связи хуннов и гуннов при тех средствах, которыми располагает наука. «Можно только представлять доводы в пользу того или иного предположения. Вообще, вопрос о происхождении того или другого народа очень труден даже в Европе, не говоря уже об истории кочевых народов Азии»[841]. Тем не менее, сам он склонялся к мысли об азиатском происхождении европейских гуннов[842]. Первым, кто связал хуннов китайских летописей с гуннами европейскими, был М.Дегинь[843]. Теперь подавляющее большинство историков, затрагивающих эту проблему в своих работах, придерживается такой точки зрения[844].