Великолепная Софи

– Но ведь кто-то из вас двоих должен был сделать это! – нетерпеливо бросил он и повернулся к своему дяде. – Итак, сэр, вы намерены оставаться здесь, воздавая должное вкусу моего отца в выборе вин, или намерены сопровождать меня в Эштед?

– Отправляться в Эштед в такой час, да еще после того, как я два дня не вылезал из дорожной кареты? – сказал сэр Гораций. – Будь же благоразумен, мой мальчик! И почему я должен это делать?

– Полагаю, что ваше родительское чувство даст вам ответ, сэр! А если нет, да будет так! Я же выезжаю немедленно!

– Что ты намерен делать, когда приедешь в Лейси-Мэнор? – поинтересовался сэр Гораций, с любопытством глядя на него.

– Сверну Софи шею! – в гневе вскричал мистер Ривенхолл.

– Что ж, для этого тебе не нужен помощник, мой мальчик! – сказал сэр Гораций и удобнее устроился в глубоком кресле.

Глава 18

Первые несколько минут, прошедшие после прибытия из Мертона кортежа маркизы, прошли в ее непрестанных жалобах на невыносимое положение, в котором она оказалась. Сквозняк от открытой входной двери заставил камин изрыгнуть несколько клубов дыма прямо в холл, а кроме того, несмотря на отчаянные усилия миссис Клаверинг, комната по-прежнему выглядела заброшенной. Миссис Клаверинг, пораженная богатством наряда маркизы, застыла на месте, приседая в нескончаемых реверансах; сама же маркиза, на которую миссис Клаверинг не произвела ровным счетом никакого впечатления, пробормотала:

– Madre de Dios![104] Было бы куда лучше, если бы я взяла с собой Гастона, а заодно и повара в придачу! Для чего я приехала в этом дом, Софи? Почему ты столь внезапно послала за мной, да еще в проливной дождь? Su conducta es perversa![105]

Софи незамедлительно сообщила маркизе, что ей предстоит исполнять роль дуэньи, и это объяснение мгновенно пришлось по душе той, в чьих жилах текла чистейшая кастильская кровь. Маркиза почувствовала себя настолько удовлетворенной, что забыла поинтересоваться, почему Софи вдруг оказалась в положении, требующем присутствии другой дуэньи, помимо ее тети. Она лишь одобрительно заметила, что Софи проявила удивительное здравомыслие, и по такому случаю сама она не станет более жаловаться на усталость. После этого маркиза, наконец, заметила Чарлбери и, сделав над собой некоторое усилие, даже припомнила, как его зовут.

– Привет, вы ранены? – осведомился сэр Винсент, кивая на руку его светлости, покоившуюся на перевязи. – Как это случилось?

– Ничего страшного! – вмешалась Софи, избавив Чарлбери от необходимости отвечать. – Лучше скажите, как здесь оказались вы, сэр Винсент?

– Это, – ответил он, поблескивая глазами, – долгая и необычная история, моя дорогая Юнона. Знаете ли, я ведь могу задать тот же самый вопрос и вам, но не стану этого делать, поскольку объяснения наверняка окажутся скучными и утомительными, а в данный момент меня больше всего занимает вопрос об ужине. Боюсь, вы не ожидали, что гостей окажется так много?

– Да, не ожидала, и одному Богу известно, что мы будем есть! – призналась Софи. – Пожалуй, я пойду на кухню и посмотрю, не найдется ли чего-нибудь в кладовке. Потому что, должна вам сказать, сюда, скорее всего, приедет и моя кузина Сесилия. Да и Чарльз тоже!

– Ах, мисс Софи, что же вы нас не предупредили? – в отчаянии вскричала миссис Клаверинг. – Я совсем не умею готовить, во всяком случае такие блюда, к которым вы привыкли, мисс, а у нас ничего нет, кроме разве что свиной щековины, которой собирался поужинать Клаверинг.

– Очевидно, – заявила маркиза, снимая со своих роскошных кудрей шляпку с перьями и кладя ее на кресло, – что эта maza de cocina[106] ничего не умеет, поэтому придется поработать мне. Это плохо, разумеется, но будет куда хуже, причем infinitemente[107], если мы умрем с голоду. Запомни это, Софи, и будь мне благодарна, чтобы мы не поссорились! Потому что я должна сказать тебе, de una vez[108], что я передумала выходить замуж за сэра Горация, так как мужчина он крайне непоседливый, а Бразилия мне нисколько не нравится, и я, скорее, предпочту остаться в Англии, хотя и не намерена брать себе английскую кухарку! Поэтому я вышла замуж за сэра Винсента, и теперь я не маркиза де Виллаканас, а леди Талгарт, и пусть я не могу произнести это имя convenientemente[109], – это не имеет значения! Следует привыкать, ничего не поделаешь.

Неудивительно, что ее речь повергла присутствующих в ошеломленное молчание. Сэр Винсент достал табакерку и осторожно вдохнул щепотку своей любимой смеси. Именно он и прервал затянувшуюся паузу.

– Итак, преступление раскрыто! – заметил он. – Не делайте такое негодующее лицо, Софи! Вспомните, что наша дорогая Санчия собирается приготовить ужин!

– Этот дом, – провозгласил вдруг мистер Фэнхоуп, совершенно не прислушивавшийся к разговору, – прекрасен! Я должен осмотреть его.

С этими словами он взял со стола лампу и пошел с ней к двери, выходившей в коридор. Сэр Винсент аккуратно отобрал ее у него и вернул обратно на стол, заметив: