Вендари. Книга первая

– Да кто ты такой, черт возьми? – спрашивает Вайорель. Эмилиан молчит. Тьма молчит. Пустота молчит. Лишь медленно приближается к своему врагу. Шаг за шагом.

Мэтокс услышал крик. Дикий, истошный. Крик за закрытой дверью. Крик в темноте. Крик Вайореля. Последний, отчаянный крик, от которого очнулась Клео. Открыла глаза и жадно втянула в легкие свежий утренний воздух.

Эмилиан вышел из дома. Тьма все еще клубилась вокруг его тела, но солнце сжигало эти завихрения, как сжигало густую слизь, которая осталась от Вайореля. Эмилиан постарел. Мэтокс видел это. Волосы стали почти белыми. Кожа морщинистой.

– Кто это такой? – спросила Клео, чувствуя, как дрожь Мэтокса начинает передаваться и ей. Блоки, созданные в ее голове, внезапно рухнули, по приказу Эмилиана. – Как я здесь оказалась? – спросила Клео. Спросила не Мэтокса. Спросила своего нового хозяина – старика, в глазах которого не было ничего кроме вселенской пустоты.

Глава седьмая

Ребенок родился, ребенок вырос, ребенок оставил свою приемную мать. Он никогда не предлагал ей стать его слугой, но Габриэла знала, что он ищет себе кого-то, кто будет добывать для него пищу, как это делала Надин для Гэврила. Трупы, которые оставил Эмилиан в доме, в основном принадлежали девушкам. Многие из них уже начали разлагаться. В доме стоял смрад, летали мухи. В одной из комнат Габриэла нашла мертвого чернокожего мальчика. Навряд ли он пришел сюда добровольно, как остальные девушки, но…

– Эмилиан не хотел убивать его, – сказала незнакомка, вынырнув из темноты, словно одна из теней. Габриэла окинула ее растерянным взглядом. Приемный сын ушел, оставив пустоту. Приемный сын нашел кого-то другого.

– Ты служишь Эмилиану? – спросила Габриэла.

– И не я одна. – Девушка улыбнулась. У нее был неприятный, дерзкий взгляд.

– Почему ты не ушла вместе с ним? – спросила Габриэла.

– Потому что Эмилиан попросил меня позаботиться о тебе. – В руках незнакомки появился нож. Она ударила Габриэлу в живот. Затем еще раз и еще. Габриэла зажала полученные раны руками, но теплая кровь и черная слизь текли сквозь пальцы. Девушка, которую послал Эмилиан, смеялась. Габриэла смотрела на нее и не верила, что ее приемный сын мог поступить подобным образом. Потом наступила темнота. Смех стих. Незнакомка решила, что Габриэла умерла и ушла. Но смерть больше не желала приходить в этот заполненный трупами дом. Габриэла выползла на улицу. Машины не было. Помощи не было. Единственный шанс – доползти до дороги и надеяться на случайную попутку, которая доставит ее в больницу. Габриэла преодолела треть пути, оставляя за собой кровавый шлейф, и замерла – все тело горело изнутри, боль сводила с ума. Но вместе с болью приходила трезвость сознания. Мысли становились кристально чистыми. Особенно последние месяцы. Габриэла словно внезапно протрезвела. Как могла она допустить все это? Как могла вскормить этого маленького ребенка-монстра? Нет, сомнений не было, он что-то сделал с ее сознанием, опьянил, опутал своей темной паутиной, воспользовался, чтобы набраться сил, а теперь был готов убивать. Теперь он был готов отправиться в город, где располагался комплекс «Зеленый мир» и сразиться за это пастбище с Гэврилом. И не важно, кто победит – итог будет один.

– Нужно остановить этих тварей! – заскрежетала зубами Габриэла. Злость придала ей сил. Покрытая пылью и кровью она добралась до дороги и заставила себя не терять сознание, ждать попутку…

Позже, в больнице, когда Габриэле задавали вопросы о полученных ранах, она притворилась, что ничего не помнит, ничего не знает. Она не считала дни, недели, месяцы, ушедшие на выздоровление. Лишь изредка следила за тенями в коридоре, которые все еще могли прийти за ней, забрать ее жизнь. Но тени считали ее мертвой. Ее приемный сын считал ее мертвой. «Значит, у меня есть еще шанс все исправить», – думала Габриэла, проверяя швы и затягивающиеся раны. Несколько раз в больницу приходил шериф Лари Вэлбек. Приходил, пытаясь понять. Он показывал Габриэле фотографии, задавал вопросы. Осторожно, вкрадчиво, вглядываясь в ее глаза своими растерянными, опустошенными глазами. Дарла. Его Дарла. Его дочь. Габриэла узнала ее на одной из фотографий. Узнала девушку, которая нанесла ей двадцать два удара ножом в брюшную полость. Девушку, которая убила ее ребенка, который был зачат от монстра, и потерю которого Габриэла не собиралась оплакивать. Она приняла это как неизбежное. Лишь врачи и шериф смущались, говоря об этой смерти. Смущались, не зная подробностей.

– Думаю, вам стоит забыть о своей дочери, – сказала шерифу Габриэла. Это была их последняя встреча. Шериф не брился, не заботился о своем внешнем виде. Он стал заложником своих мыслей, своих страхов. Он видел жизнь за гранью реальности, но не мог позволить себе принять это. До последнего своего вздоха.

– Дарла изменилась, – тихо сказал он.

– Дарла стала другой и ничто уже не сможет вернуть ее, – сказала Габриэла.