Вендари. Книга первая

– А какого черта? – проворчал Оливер, решив, что вышибить себе мозги успеет в любое время. Сейчас куда приятней было найти причину всех неудач. Причину, на которую можно обрушиться всем своим накопившимся гневом. Причину, у которой есть лицо. – Габриэла Хадсон. – Оливер вышел из дома и отправился в «Зеленый мир». Охранника не было. Стеклянные двери разбились после нескольких ударов рукоятью пистолета. Оливер снял оружие с предохранителя. Он планировал узнать у Габриэлы, как убить созданных ею монстров, уничтожить их всех, а затем уничтожить саму Габриэлу. Вот тогда уже можно будет думать и о самоубийстве. Но когда Оливер оказался в лаборатории Габриэлы его охватил ужас. Клетки были пусты. Клетки, в которых содержались монстры. Ему не нужно было знать об этом. Он это чувствовал. Чувствовал своим нутром. Из семи тварей осталась лишь одна. Последняя. Самая слабая. Не ребенок и не чудовище. Нечто среднее. Нечто, что не имело право находиться в этом мире. В этом Оливер не сомневался. И это нечто менялось, готовилось к прыжку, чтобы перегрызть горло своему создателю. Создателю, который был готов к этому, ждал этого. Оливер прицелился и выстрелил в тварь. Грохот выстрела эхом прокатился по пустым помещениям. Пуля попала твари в голову. Вернее уже не твари – ребенку, чьи уродливые формы снова стали человеческими, обманывая глаз. Габриэла Хадсон что-то сказала, но Оливер не услышал – от выстрела заложило уши. Он прицелился и снова нажал на курок. Затем еще раз и еще. Он выпустил в корчащуюся на полу тварь всю обойму, перезарядил и снова начал стрелять. Оливер не собирался останавливаться. Он уже видел, как избивает тварь ногами, когда у него закончатся патроны. Избивает до тех пор, пока от монстра не останется бесформенная лужа плоти и крови, или из чего он там сделан? В его уродливом теле хватит сил. В его воспаленном сознании хватит ненависти. Так думал Оливер. Думал, пока невидимая для него сила не остановила его. Дряхлый на вид старик бесшумно подошел к нему со спины и свернул хрупкую шею. Жизнь покинула тело мгновенно. Колени подогнулись. Оливер упал, уставившись мертвыми глазами в потолок.

– Не могу смотреть, как люди издеваются над ними, – сказал старик, указывая на ребенка-монстра.

Габриэла не двигалась, не дышала. Зияющие пустотой раны от выстрелов на теле ребенка-монстра затянулись. Он боязливо поднялся на ноги, насторожился, обнюхивая старика, зарычал, попытался выпустить клыки. Старик ударил его ногой. Габриэла услышала, как хрустнули кости. Ребенок-монстр пролетел мимо нее, ударился в стену, сжался, захныкал.

– Ты могла вырастить из них людей, но предпочла вырастить монстров. Почему? – спросил Габриэлу старик, черты лица которого смутно казались ей знакомыми.

– Эм… Эм… Эмилиан? – неуверенно спросила она, не веря своим глазам. Старик холодно улыбнулся.

Ребенок-монстр, продолжая хныкать, пополз к старику, извиваясь, словно змея. Все его жесты и мимика выражали покорность и раболепие. Он притворялся, что обрел хозяина, признал его силу. Притворялся, пока не оказался на расстоянии прыжка. Тогда метаморфозы снова изменили его лицо. В искрящемся блеске появились клыки. Ребенок-монстр зарычал, прыгнул на своего противника. Старик не двинулся с места. Лишь в его голубых глазах вспыхнула пустота, которая обожгла ребенка-монстра подобно огню. Взгляд стал материальным – холодный, безразличный. Взгляд вечности. Свет в лаборатории заморгал. Десяток теней, шипя и пенясь в лучах гаснущих ламп, ударили ребенка-монстра, защищая старика, прижали к холодному полу. По лаборатории пронесся дикий, гортанный вопль, стих, захлебнувшись в пустоте и ночи, пожирающей его тело.

– Не нужно больше детей-монстров, – сказал старик Габриэле.

– Ты… ты убил их всех? – Она не моргая смотрела на оставшуюся от ее творения черную жижу, которую в полумраке продолжали пожирать тени. – Я думала, они уничтожат вендари.

– Они стареют слишком быстро. Как и я. Их жизнь коротка. Их цели – примитивны. Это всего лишь монстры, если не научить их человечности.

– Ты тоже монстр.

– Я нечто новое.

– Ты приказал своей слуге убить меня.

– Я приказал убить нашего ребенка. Ребенка, который не должен был жить.

– Тогда ты дважды монстр.

– Ты не видела мыслей этого ребенка, как это видел я. Он должен был стать еще хуже, чем самки вендари.

– Ты убиваешь людей.

– Дети-монстры, которых ты выпустила на свободу, убили больше людей, чем я.

– Я хотела, чтобы они убивали только вендари.

– Тогда почему не научила их этому?

– Я думала, это у вас в крови.

– У нас в крови только голод, о котором нам нужно рассказать. Голод, который нужно направить, изменить, указать ему другие цели.

– Почему же ты не направил созданных мною детей-монстров? Почему просто убил их?