Вендари. Книга первая

Холдор молчал. Но его мысли уже летели вперед. Он уже видел великую битву. Битву слуги и хозяина. Но прежде они должны одолеть Гэврила. Гэврил слаб. Гэврил будет трамплином на пути к вершине, на пути к трону Вайореля. Сразившись с ним, они поймут на что способны. Но сражение это должно состояться под флагом Вайореля. Они всего лишь слуги, исполнители. Так они скажут другим вендари, если эти древние существа решат вдруг вмешаться в их битву. Битву с Вайорелем. Тогда у них будет оправдание. Тогда они не будут больше слугами, которые предали своего хозяина. Нет. У вендари не будет повода объединиться, чтобы уничтожить неверных. Они будут исполнителями закона. Закона о пастбищах, которым Вайорель так часто и так долго пренебрегает.

– В таком случае нам придется убить Крину, – сказал Пачджо, прочитав мысли Холдора. – Убить и спрятать ее тело. Затем мы придем к Вайорелю и скажем, что Гэврил похитил его фаворита, его любимого слугу. Похитил и убил. В отместку мы покалечили слугу Гэврила и ждем приказа начать войну.

– Только можно я сам сверну этой суки шею? – спросил Вимал, спешно сглатывая слюни, которые текли при мысли о холодном блюде под названием месть. Месть Крине. Месть женщине, которая лежала в этот момент в объятиях своего любовника Эндрю Мэтокса. В эту ночь. Ночь смерти. Ночь, которую Мэтокс запомнит на всю жизнь.

Его спасение было чудом. Окровавленный, с изодранным в клочья телом, он бежал по ночной улице. Холодные безразличные до земной жизни звезды висели высоко в небе. Страха не было. Лишь холодная ненависть, пронизывающая до костей, словно зимняя стужа. Все произошло слишком быстро. Если бы Крина последний год не приносила Мэтоксу регулярно кровь Вайореля, то он был бы уже мертв. Но кровь вендари была в его теле. Кровь вендари придавала сил, исцеляла раны. Кровь вендари и жажда мести.

– Почему я должен верить тебе? – спросит Вайорель, когда Мэтокс придет к нему. – Почему должен доверять такому молодому слуге? Разве у тебя хватит сил, чтобы одолеть таких, как Вимал, Холдор и Пачджо?

– Крина говорила, что я особенный.

– Для женщины каждый мужчина, в которого она влюблена – особенный.

– Значит, я сделаю это сам. Один. – Мэтокс развернется, собираясь уйти. Полученные раны будут еще кровоточить, но края разорванной плоти уже начали стягиваться, срастаться. Впервые в эту долгую ночь, Мэтокс ощутит злость – чистую, яркую, без примеси страха и сомнений. – Крина доверяла тебе! – скажет он Вайорелю.