Вендетта для бешеного пса

– Нет-нет, Роза! Только не шоколадный бисквит. Дон Сальваторе не терпит шоколад, – раздался над ухом озабоченный женский голос, выводя его из прострации. Барти поднял взгляд.

Женщина, что предстала перед ним, была возраста матери Эбби. Но в отличие от миссис Мюррей и всех остальных женщин, что Барти когда-либо встречал в своей жизни, она была необыкновенно элегантной и ухоженной. Её щёки были умело припудрены, а губы напомажены. Чёрные блестящие локоны с легкой паутинкой седины уложены в аккуратные кудри на плечах. На ней было надето изумительное винного цвета вечернее платье, какие Барти видел только в газетах и на афишах кинофильмов. Она порхала по кухне, выстукивая тонкими каблучками какой-то особенный ритм. А он смотрел на неё и понимал, что, как всё, что её окружает, эта женщина из другого, не его, Барти, мира.

– Так, а это что такое? – она замерла на мгновение над ним, рассматривая, как нечто, чего не встречала прежде.

– Синьор Гамбино просил позаботиться о нём, – пояснил за её спиной, выросший, как скала, Ауреллио.

– Мама мия, кажется, мой муж теряет хватку! – покачала головой женщина, театрально потирая правый висок. – Думал, что нашёл дикого волчонка, но на самом деле притащил домой озлобленного и затравленного щенка.

Она зацокала языком.

– Он ещё и напрочь лишён всяческих манер, – поддакнул Ауреллио.

– Что ж, похоже мне придётся самой заняться его воспитанием и посмотреть, что из этого выйдет, – она, нахмурившись, скрестила руки на груди. – Первым делом нужно избавиться от одежды. Не хватало ещё вшей и клопов в моём доме. Ауреллио, разыщи Сантьяго, пусть выдаст ему пока форму обслуги. А это тряпьё пусть сожжёт.

Она очертила пальцем окружность воздухе, указав на Барти. И у него будто петлю затянули на шее. В горле пересохло. Он почувствовал себя отчужденным, больше не принадлежащим себе. Ауреллио смотрел на него с презрением, но хотя бы как на человека. Для неё же Барти был подобен вещи.

Сантьяго, низенький пожилой управляющий, отвёл Барти в прачечную. Там ему пришлось раздеться догола и, как велела хозяйка дома, напялить на себя униформу не то садовника, не то уборщика. Он с тоской наблюдал через небольшое окошко, ведущее на задний двор, как Сантьяго укладывает его лучшие брюки и рубашку в мусорный бак, поливает маслом и поджигает. Следом за ними в бак отправилось его пальто. То самое, которое отец купил для него перед поездкой в Чикаго. Барти с горечью порадовался, что перед расставанием отдал Эбби шарф, связанный для него Мартой. Он особенно нравился ему, потому что был сделан вручную и специально для него.

– Мы это уже обсуждали, Беатриче!

Вместе с хлопком двери раздался вдруг грозный голос за спиной. Барти вздрогнул и обернулся. В коридоре, ведущем в прачечную послышалась возня и недовольный ропот. Потянуло табачным дымом. Барти спрятался меж развешанных на струнах простыней.

– Мне всё равно, какой мусор ты таскаешь в свою постель, Тони. Но не смей тащить его в мой дом! Ты вставляешь меня посмешищем, – уязвленно проговорила хозяйка.

– Этот дом дал тебе я, как и всё остальное! – зло отчеканил Тони. – Ты моя жена и должна делать то, что я велю тебе. Таков был уговор.

Барти стало неловко. Разговор, что происходил между супругами, явно был не для чужих ушей. И хотя он испытывал неприязнь к ним обоим, ему всё равно захотелось уйти, чтобы не нарушать приватность. Но выйти из прачечной означало обнаружить своё присутствие.

– Да это в твоих же интересах, чёрт возьми! – взвизгнула Беатриче. – Уже ходят слухи. Думаешь, ты сможешь занять место старика с такой-то репутацией?

– Это не твоё дело, – глухо и холодно произнёс Тони. – Занимайся тем, чем должна. Домом, гостями… Выходи в свет, сопровождай меня. Большего от тебя не требуется.

Раздался отчаянный вздох и глухой удар аккуратного женского кулачка о стену, а после удаляющийся стук каблуков известил об окончании разговора. Тони некоторое время курил в одиночестве, потом заглянул в открытую дверь прачечной. Барти так и не смог понять, чем именно обнаружил себя: тенью, отбрасываемой на простыни, или ногами в ботинках, торчащими из-под них. Тони в считанные секунды сократил разделяющее их расстояние. Барти инстинктивно подался назад, не желая быть обнаруженным, но не рассчитал особенности места и запутался в простыне. Сердце забилось, будто испуганный зверёк. Тони сорвал накрывшую Барти простынь и с удивлением воззрился на него.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он, пытаясь скрыть растерянность в голосе.

– Мне велели переодеться, – испуганно ответил Барти, не отводя взгляда от гипнотических карих глаз Тони. В подтверждение своих слов он указал на униформу.

– Вот как, – выдохнул тот, принимая свой обычный невозмутимый вид. – Выглядит ужасно. Позже я пришлю тебе другую одежду.