Венера Прайм

Лицо инженера было суровым, как у полицейского на дознании.

– И системы связи, и системы ориентации были намеренно выведены из строя. Кто‑то, хорошо разбирающийся в астронавигации, перепрограммировал компьютер управления капсулой, чтобы она отклонилась от запланированной траектории при приближении к Ио, так чтобы встретиться с Амальтеей и совершить мягкую посадку. Здесь злоумышленник слегка ошибся и двигатель слишком поздно заработал на торможение, заработал когда они уже вошли в лед, так что это им принесло очень небольшую пользу.

Форстер обратился к пилоту:

– Джозефа, убедись, что у нас есть полные записи обо всем, что произошло. Особенно все, что нашел Ангус. Их необходимо обязательно сохранить.

– Есть, сэр. – Уолш была слишком большим дипломатом, чтобы выказать удивление. Все, что произошло, естественно было зарегистрировано. Этого требовали правила Совета по космическому контролю. Форстер, очевидно, опасался саботажа и не понимал, что практически это не возможно – автоматизированные системы корабля не позволят это сделать.

– По моему мнению, если бы план Мейса удался, он бы перепрограммировал свой компьютер, или, возможно, уничтожил его и заявил, что авария произошла из‑за неисправности. Он здесь только для того, чтобы шпионить за нами. – На мгновение профессор погрузился в свои мысли. Потом продолжил. – Позвольте мне услышать ваши комментарии.

– Они проснутся через час голодными, будут любопытны и полны жажды деятельности. И как нам быть с их любопытством? – поинтересовался Гроувз.

– Надеюсь, мы не будем держать их связанными? – Уточнил Мак‑Нил.

– Я хочу, чтобы вы четко поняли: никто из нас не должен вести себя иначе, чем в соответствии с высочайшими требованиями этики и космического права. – Форстер откашлялся. – Мы просто должны занять его чем‑нибудь, его и его подругу.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ В САМОЕ СЕРДЦЕ БЕЗДНЫ

XIX

«Манта» опять вышла в подземное бурлящее море Амальтеи. За штурвалом Спарта, рядом с ней Форстер, а Блэйк втиснулся в тесное пространство позади них. 

Целая стая люминесцентных «кальмаров», пульсирующая, как один организм, мельтешила под ними. Это сверкающее великолепие было похоже на почетный караул, выстроенный для встречи высокого гостя.

– Держу пари, – сказала Спарта, – что они ждут нас и что они расстроились, когда вы с Блейком в прошлый раз не последовали за ними.

Форстер поднял кустистую бровь в ее сторону:

– Ты, что, уверена в этом?

– Она права, сэр, прислушайтесь.

Следуя совету Блейка, Спарта отрегулировала громкость внешних телефонов.

– Я слушаю. Но я не биолог, это может быть и обычной стаей рыб, – нетерпеливые брови Форстера дернулись. – Хотя структура звука более четкая, четче, чем раньше. Не совсем регулярно, но с повторением элементов. Как вы думаете, это сигнал?

– Да, закодированный в писках и свистках, – подтвердила Спарта.

– И говорится то же самое, – сказал Блейк. – То же самое, что говорили медузы Юпитера, я имею в виду.

– Да, сэр, – вновь  подтвердила   Спарта. – Говорится то же самое. – «Они прибыли».

Форстер на мгновение задумался:

– Не буду спрашивать, откуда ты это знаешь, Трой…

–Ваш анализ подтвердит это. Когда вы изучите сделанные записи.

Форстер посмотрел на нее:

– Ты не все мне рассказала. Ты ведь все время знала, что мы здесь ищем, не так ли?

Спарта кивнула в знак согласия.

– И сегодня мы его найдем, – торжествующе заявил Форстер.

Она никак это не прокомментировала, сосредоточившись на управлении. «Манта следовала за сияющей стаей «кальмаров» к светлому ядру Амальтеи. Как и прежде, субмарина была вынуждена останавливаться, чтобы ее «жабры» приспособились к глубине, но, что удивительно, температура воды там где вели их «кальмары» для «жабр» была вполне приемлемой.

Вскоре они приблизились к ядру.

Ядро было везде ярким, но не везде горячим. Подплыв поближе, они увидели, что многочисленные потоки пузырьков, расходящиеся во все стороны, порождены сложными структурами – светящимися белыми башнями высотой в километр или более, усеивающими идеально зеркальный эллипсоид. Свет от раскаленных башен – ибо даже сквозь десятки километров воды они пылали ярче, чем нити накаливания, – отражался в изогнутой зеркальной поверхности; именно эти отражения, а также их источники издалека создавали впечатление единого светящегося объекта.

– Ты ведь знаешь, что мы нашли, правда, Трой?

– Я, да.

– А я, нет, – сказал Блэйк.