Венец безбрачия белого кролика

Когда длинный список моих прегрешений иссяк, маменька села и принялась вспоминать все случаи, когда глупое поведение сына поставило ее в идиотское положение. В разгар озвучивания истории о том, как четырехлетний, отвратительно воспитанный Таисией мальчик стукнул что есть силы по скорлупе яйца, пробил ее вместе с белком, а жидкий желток взлетел фонтаном и осел на новой кофточке маменьки, именно в этот трагический момент в комнату вошли трое мужчин весьма крепкого телосложения.

— Кто вы? — поразился я.

— Бригада скорой платной психиатрической помощи, — отрапортовал один из неожиданных гостей, глядя на красную от злости Николетту.

Второй деловито открыл железный чемоданчик и вынул оттуда нечто более всего смахивающее на пистолет.

— От вас поступил вызов с пометкой «чрезвычайная срочность. Нападение неадекватной личности». Я так понимаю, больна вон та женщина?

Красный цвет щек Николетты сменился на фиолетовый.

— Вава! До конца жизни тебе этого не прощу! Вызвать ко мне психушку!

— Честное слово, — начал оправдываться я, — сама подумай! Я все время находился здесь! Никуда не звонил.

— Убить тебя хочется, — заголосила маменька.

— Угроза жизни, — бойко сказал третий мужик. — Костя, пли!

Второй поднял пистолет. Маменька живее ящерицы спряталась за меня. Через секунду я ощутил укус комара. И свет померк!

Глава 19

— Иван Павлович, вы как? — донесся из темноты знакомый голос.

Я с трудом разлепил веки.

— Который час?

— Восемь утра, — отрапортовал Борис.

— Что случилось? — спросил я.

— Помните визит Николетты? — осторожно осведомился помощник.

— Да, — подтвердил я.

— А приезд психиатра?

— Тоже.

Борис пустился в объяснения:

— Раньше у санитаров были смирительные рубашки, а нынче у них пистолеты с лекарством.

— Как у ветеринаров? — предположил я, ко мне медленно возвращалась способность мыслить.

— Верно, — кивнул Борис. — Парни хотели увезти Николетту. Один из них держал оружие на изготовку. А госпожа Адилье мигом спряталась за вас.

— Порция мощного снотворного досталась мне?

— И вы опять, как всегда, правы, — сказал помощник, — Николетта быстро сбежала. Мда!

Я кое-как смог сесть.

— Ну и лекарство у них! Мигом меня свалило. Боря, зачем вы вызвали психоперевозку?

Секретарь замахал руками.

— Что вы! Я не имею к произошедшему ни малейшего отношения.

Я нашарил ногами тапки.

— Мне это тоже в голову не пришло. Кто тогда устроил сие безобразие?

— Вы не поверите, — пробормотал Борис, — вредная табуретка.

Я уже хотел было встать, но замер.

— Вы имеете в виду…

— Подарок соседа Олега, — кивнул Боря.

В комнату бесшумно вкатился робот.

— Я не табуретка. Мое имя Иннокентий Валерьянович, что прошу крепко-накрепко запомнить. Моя основная задача — сохранить здоровье любимого хозяина Ивана Павловича Подушкина. Гостья вела себя агрессивно. Когда она крикнула: «Хочется тебя убить», я принял адекватные меры, вызвал психиатров!

— Тьфу! Хорошо, что не полицию, пожарных и МЧС, — не выдержал Борис. — Николетта эти слова всегда произносит, они ничего не значат!

— «Хочется тебя убить» — прямая угроза жизни моему любимому хозяину, — возразила табуретка, — если вам это кажется нормальным, то вы тоже должны посетить психиатра.

— Иннокентий Валерьянович, только не зовите сейчас медиков к Боре, — взмолился я, — спасибо вам за заботу.

— Служу господину Подушкину, — проорала табуретка. — Есть распоряжения?

— Да, — кивнул я, — впредь, когда нас посетит госпожа Адилье, вам надо спешно ехать в самую дальнюю кладовую и ждать там, пока за вами не придут. Вы поняли?

— Йес, босс! — гаркнула табуретка. — Принято. Будет выполнено.

— Вот и молодец! — похвалил я ретивого робота.

— Во славу господина Подушкина! — крикнуло изобретение Олега Котина. — Разрешите заняться повседневными делами?

— Конечно, — кивнул я.

— С песней? — уточнила табуретка. — Желаете послушать веселую музыку?

Я опрометчиво ответил:

— Да.

— Сновиденья улетели, — заголосил Иннокентий Валерьянович, — бесстрашный снаружи, я плачу в душе. Зачем я проснулся? В грезах мне прекрасно! А наяву ужасно! Та-ра-рам! Утро пришло! Бам-бам…

— Стоп, — скомандовал Борис.

— Я подчиняюсь только любимому Ивану Павловичу, — скороговоркой произнес Иннокентий Валерьянович и продолжил: — Кошмар утра заставляет меня дрожать. Но надо покидать кровать. Нужно в мир идти, ненавидя всееее…

— Хватит, — попросил я.

— Музыка бодрая, — заявил электронный помощник.

— Работайте беззвучно, — попросил я.

— Мой хозяин, великий и ужасный, всегда дает мудрые указания, — заявил Иннокентий и умчался.

Я встал.

— Мне послышалось или табуретка на самом деле произнесла «великий и ужасный»?

— Я слышал то же самое, — подтвердил Борис.

— Мда, — кашлянул я, — подарки возвращать неудобно. Олег может обидеться.

— Есть идея! — воскликнул секретарь и приложил палец к губам. — Тсс!

Боря поманил меня, и мы молча проследовали в санузел. Помощник пустил на всю мощь душ и зашептал: