Венец безбрачия белого кролика

— И по какой причине молодому мужчине, у которого есть любимая жена, работа, друзья, уходить добровольно из жизни, да еще таким ужасным способом? Зачем губить других людей? В истории авиации бывали случаи, когда пилоты специально обрушивали лайнеры с пассажирами. Но те ужасные поступки объяснялись или психическим заболеванием летчика, которое он сумел скрыть от коллег и начальства, или терроризмом, или плохими отношениями с близкими.

— Похоже, этот же вопрос пришел в голову и комиссару, которому страховая компания велела разобраться в этой истории, — кивнул Борис, — поэтому он поговорил с родными и друзьями Задирайкина. Их оказалось немного. Жена Софья не вызвала никаких подозрений. Как только она узнала, что случилось с самолетом, которым управлял муж, то сразу примчалась в офис авиакомпании, откуда ей позвонили с ужасным известием. Задирайкина не хотела верить в гибель супруга, повторяла:

— Нет, нет! Это ошибка. Видела сейчас в зале рыдающих людей. Да, какой-то рейс потерпел крушение. Боже, как жалко несчастных родственников. Но Макс благополучно долетел! Вы просто перепутали. Сейчас он мне напишет.

Вокруг Софьи стояли сотрудники, генеральный директор компании «Де-Монт», все молчали, никто не мог еще раз сказать вдове правду. И вдруг у нее зазвонил телефон. Задирайкина схватила трубку.

— Вот, я же говорила! Это Максик!

Она взглянула на дисплей, села на пол, потом легла и прошептала:

— Почему все кружится?

Как позже выяснилось, сообщение ей отправил Николай. Оно было кратким: «Сонюшка! Держись, мы едем к тебе. Какое горе!» Никаких родных, кроме жены, у Максима не было. Его отец бросил жену, когда мальчик еще не научился ходить, и вскоре умер. Мать ушла в мир иной, когда сын начал летать. Последней скончалась бабушка, которой принадлежала изба. Из друзей у Задирайкина была лишь семья Годовых: Николай, Людмила и их дети. Не надо считать Максима угрюмым парнем, который сторонился окружающих. Все говорили о пилоте другое: приветливый, добрый, всегда готов выручить товарища, поменяться сменой. Он не ябедничал начальству, не подсиживал коллег, не интриговал, желая получить выгодный рейс. Никогда не затевал неуставных отношений с бортпроводницами. Но и не стучал на тех, кто считал, что симпатичные девушки обязаны оказывать командиру корабля интимные услуги. Люди подчеркивали: Максим очень любил жену, мечтал о детях, переживал из-за того, что Софья не беременеет. Вдобавок он не пил, не курил.

Борис развел руками.

— Придраться было не к чему. «Де-Монт» — маленькая авиакомпания. Работала она исключительно внутри России, использовала самолеты небольшой вместимости. Пилоты почти каждый день ходили на работу. Так, чтобы, допустим, улететь в Мексику, провести там день-два и потом вернуться в Москву, не бывало, у них не было допуска на лайнеры, которые доставляли пассажиров в разные точки мира. Чаще всего летчики занимались тем, что они же именуют «кольцо». Отправлялись, например, из столицы в Петровск, потом из него в Калачевск, оттуда в Малыгин и возвращались в Москву. Задирайкин шутил: «Я — трамвай! Рабочая лошадь. Не элитный скакун. Но как без меня-то людям?» Ну и чего греха таить, «Де-Монт» экономила на всем. Самолеты у них были далеко не новые. Пассажиры жаловались на их состояние, у кого-то в руках осталась крышка багажного отсека, когда в него запихивали ручную кладь. Не откидывалось кресло. Возникали претензии к еде на борту, к обслуживанию. Бортпроводники не всегда были вежливы.

После крушения самолета, которым управлял Задирайкин, «Де-Монт» начали изучать под лупой, обнаружилась масса нарушений, и в конце концов компания ушла с рынка. Ныне она не существует. Но, повторяю, причиной катастрофы назвали человеческий фактор. Софья и вдова Геннадия не получили страховую премию, потому что их мужья грубо нарушили правила. Один пилот уснул, а командир корабля позволил ему мирно храпеть. На этом все! Но я заметил пару деталей, которые показались мне странными.

— Что именно? — оживился я.

— Крапивина, это фамилия Геннадия, и Максима перед рейсом встретил диспетчер Павел Майоров, — начал Борис, — он задал им дежурный вопрос:

— Как дела, парни?

— Супер, — весело возвестил Геннадий, — в Кутеповске, который у нас последний перед Москвой, шикарный рынок, расположен прямо у аэродрома. Есть план сгонять туда за вкусняшками. Сейшен намечается! Гулять будем.

— Ты мастер веселиться, — хмыкнул Павел.

— Танцуй, пока молодой, — заявил Гена и вдруг встал на руки и пошел вверх ногами на выход.

— Во дурак! — восхитился Майоров. — Ваще без башки. Он че, пьет все время?

— Только лимонад, — усмехнулся Максим, — просто он веселый. Шутит по-всякому, часто глупо, но Гена — хороший парень. Спиртным не увлекается. Плясать с заката до рассвета ему предпочтительнее, чем пожрать и набухаться.

Борис посмотрел на меня.

— Похоже, в тот момент Геннадий спать не хотел.

— Это ни о чем не говорит, — возразил я, — некоторые люди, чтобы произвести впечатление, босиком по углям скачут, им горячо, а они смеются.