Венец безбрачия белого кролика

— День прекрасно начался с размышлений о неизбежной гибели бренного тела, — улыбнулся я, — однако аппетит я от этого не потерял. Оцените название ресторана! «Харон»!

— Харон, — повторил Борис, — в древнегреческой мифологии перевозчик душ умерших через реку Стикс в подземное царство мертвых, ни при каких обстоятельствах не перевозит души из Аида назад, в мир живых. Я бы не хотел лакомиться в этом заведении салатом.

Я принялся за омлет.

— Делать нечего, придется посетить сие подземелье, но сначала я поеду к Майорову.

— Он вас ждет через два часа в своем офисе, — напомнил Борис.

— Иннокентий Валерьянович зарядился? — вспомнил я про робота.

— Огонек на груди пожелтел, — отрапортовал помощник. — Скоро аккумулятор окончательно заполнится.

Глава 25

— Что это вдруг про Макса и Генку вспомнили? — удивился Павел. — Хотите кофе?

— С удовольствием, — соврал я. — Сейчас занимаюсь одним расследованием, в процессе которого всплыло имя Задирайкина.

— Да ну? — воскликнул Майоров. — Думал, что про них давно все позабыли. «Де-Монт» не существует. Кому нужно старые кости ворошить?

Я взял из рук Павла чашку.

— Иногда приходится заниматься такими делами. Сразу скажу: у меня нет желания опорочить память ваших друзей.

Бывший диспетчер скорчил гримасу.

— С Генкой и Максом мы жили в одном доме, типа барак, кухня общая, стены картонные. Но в закадычных дружбанах не состояли. Вне работы почти не общались.

— Читал вашу беседу со страховым комиссаром, — сказал я, — сложилось впечатление, что у вас были хорошие отношения с погибшими.

— Именно так, — согласился Павел, — я считаю, что на службе необходимо найти общий язык со всеми, кто находится рядом. Свои эмоции засунь в одно место и веди себя с каждым членом коллектива вежливо. Вы не ходите вокруг да около, прямо спрашивайте!

— Извините, если вам мои слова покажутся некорректными, — начал я.

Майоров сделал быстрый жест рукой.

— Прекратите миндальничать, не девчонка перед вами, чтобы губы дуть. Времени на разговоры мало. Предлагаю провести беседу в стиле: вопрос — ответ. Без сю-сю, приседаний и расшаркиваний. Это во всех смыслах лучше.

— Отлично, — обрадовался я, — внимательно изучив ваши показания страховщику, я пришел к выводу, что Геннадий и Максим занимались каким-то бизнесом.

— Бизнесом! — засмеялся Майоров. — Сейчас вот я мебелью торгую, это бизнес. А этим двум мелким дуракам вечно денег не хватало.

— Что они перевозили? — уточнил я.

Павел молчал, я продолжил:

— В свое время вы правду страховому комиссару не сообщили.

— Ну… да, — без особой охоты подтвердил собеседник.

— Почему?

— Доносы — не мое хобби.

— Ясно.

— И то, как парни башли нарывали, никакого отношения к падению самолета не имело. Все пилоты и бортпроводники застрахованы, если я наболтаю чего, ребят признают виноватыми, они ни копейки не получат, — разгорячился Павел, — владелец «Де-Монт» — паразит! Экономил на всем, очень хотел, чтобы экипаж признали виновным, типа человеческий фактор, ошибка пилотов. В реальности самолет в таком состоянии находился, что о всех пассажирах молиться стоило, когда он на рулежку выезжал. Я все время хотел анонимно в соцсетях предупредить: «На самолеты «Де-Монт» садятся камикадзе». Но трусил, вдруг вычислят, кто автор, и турнут со службы с волчьим билетом. Правдорубов никто не любит. Че так смотрите? Да! Я конформист. Не открыл пасть перед страховой компанией, боялся, что вдовам денег не дадут.

— Что летчики тайком возили?

— А разное! Собак, кошек…

— Зачем? — удивился я.

Павел открыл пачку печенья.

— На животное надо купить билет. Для многих это дорого. Что делать, если тебе, допустим, из Хотякино в Меркулово надо отправиться с котом? Брать полный проездной документ? Недешевое удовольствие. А можно пошептаться со стюардессой, диспетчером, те на летчика покажут или сами с ним за тебя договорятся. Перевозку спрячут, и вперед. Посылки еще приносят, детские коляски, фигню всякую. Сами лететь не могут, а передать, допустим, родственникам надо. Да все в «Де-Монт» этим занимались. Только к аварии это не малейшего отношения не имеет. Ну попер Макс ящик с печеньем. И что? Заработал свои три копейки. Кабы платили нормально, никто и пачкаться не стал бы.

— Что они в последний рейс взяли? — не отставал я.

Майоров выпил кофе.

— Честное слово, не знаю. Информацией я владел только в случае, если она через меня шла. У моей соседки по бараку сестра в Чулакино живет, щенков на продажу разводит. Бац! Закончился в их областном центре корм, которым баба собак потчует. Она давай родственнице рыдать. Что делать? В столицу за кормом лететь? Так билеты кусаются, а ей надо пакетов пятнадцать! Это ж скока за перевес придется отдать?! Бриллиантовые щеночки-то окажутся. Марья Сергеевна ко мне примчалась.

— Пашенька, поговори там со своими. Может, кто поможет. Не забесплатно. Но и не за цену, что ваша авиакомпания слупить хочет.

Я Генке шепнул, тот обрадовался.

— Доставим с радостью. Пусть только баба у служебного выхода заранее встанет. У нас много времени нет.

Они с Максом корм регулярно таскали, пока он в Чулакино опять не появился.