Венеция. История от основания города до падения республики

Этот мост по-прежнему был единственным мостом черед Гранд-канал. Начиная с XII в. канал в этом месте пересекали по понтонам, и лишь в 1264 г. был построен первый настоящий мост на деревянных сваях. Он дважды разрушался: первый раз намеренно (это сделал Баджамонте Тьеполо после своего неудачного восстания 1310 г.), второй – непредумышленно (в 1444 г. мост рухнул под весом толпы, собравшейся на нем, чтобы посмотреть, как по каналу проплывает маркиз Феррары). После этого несчастья мост вновь отстроили; он по-прежнему был деревянным, но его сделали гораздо шире, с магазинами и разводным мостом в центре – именно таким он изображен на картине Карпаччо «Чудо реликвии Креста», которая сейчас находится в коллекции Галереи Академии. К середине XVI в. мост явно доживал отведенное ему природой время, и решили перестроить его в камне. Венеция объявила конкурс на проект моста; вероятно, это был самый выдающийся архитектурный конкурс всех времен, если принимать в расчет его участников: свои проекты для него предоставили Микеланджело, Сансовино, Виньола, Скамоцци и Палладио (его проект моста с пятью арками и фронтонной колоннадой сохранился до наших дней). Столкнувшись с таким богатством выбора, власти долгое время не могли принять решение и все еще колебались, когда один за другим случились два пожара во Дворце дожей, в результате чего потребовались услуги всех имеющихся квалифицированных рабочих; так что последовало еще несколько задержек со строительством. Когда власти наконец смогли вернуться к мосту, контракт на его постройку отдали не участвовавшим в конкурсе титанам, а менее известному архитектору, который отвечал за перестройку Дворца дожей; его очень кстати звали Антонио да Понте[314]. Именно он, а также его племянник Антонио Контен (архитектор еще одного излюбленного венецианского моста – моста Вздохов) вместе спроектировали и в 1588−1591 гг. построили мост Риальто таким, каким мы знаем его сегодня; на нем находится мемориальная надпись, посвященная дожу Паскуале Чиконье.

Надо признать, что как произведению искусства мосту недостает исключительности. Сейчас большинство людей испытывают к нему смутную привязанность – такую же, как к любой другой хорошо известной достопримечательности; и конечно, если бы были предложены какие-то изменения, это вызвало бы справедливое всеобщее возмущение. Так что мост каким-то образом существует и считается красивым. Сама его узнаваемость делает нас слепыми к его дефектам: к недостаточной пропорциональности, к странному впечатлению перегруженности, к грубым деталям. Лишь изредка и на короткий миг мы внезапно видим мост во всей его посредственности, и в такие моменты нельзя не почувствовать укол сожаления о том шедевре, которым могла бы обладать Венеция, если бы этим проектом позволили заняться гению.

39 Последнее отлучение (1595 –1607)

Мы не понимаем, как можно притворяться, будто такое свободное государство, как наша республика, рожденное и Божьей милостью сохраняемое таковым на протяжении 1200 лет, не имеет права предпринимать те шаги, которые оно считает необходимыми для сохранения страны и которые никоим образом не наносят ущерба правлению других государей.

Венецианский сенат своему послу в Риме, 26 ноября 1605 г.

Примерно в двухстах метрах от моста Риальто, на восточном берегу Гранд-канала, возвышается огромное здание палаццо Гримани, по сравнению с которым соседние постройки выглядят совершенными карликами. Строительство этого дворца начал в 1556 г. Микеле Санмикели; это вовсе не самое красивое палаццо в Венеции, однако его размер и масштабы, а также великолепие его фасада эпохи Высокого Возрождения несомненно делают его одним из самых впечатляющих. Именно отсюда владельца палаццо Марино Гримани – 87-го дожа Венеции, чье правление встретит приход XVII в., – торжественно провезли в лодке к месту его коронации 26 апреля 1595 г.