Венеция в русской поэзии. Опыт антологии. 1888–1972

На площади Сан Марко белый лев,
взобравшись на колонну, озирает
лазурь лагуны, зыблющейся вечно,
и черные, печальные, как скрипки,
гондолы у расцвеченных шестов.
И каменное кружево палаццо,
и бусами увешанных торговцев,
и мост, изогнутый над водяным проулком,
и онемевших в изумленье – нас.

Пьяцетта – площадь – зал без потолка.

И в зале том сокровище хранится —
оправленная в золото мозаика,
Венеции и Византии чудо —
собор святого Марка.
А вокруг живет народ.
Шаги по плитам гулки,
и смех, и быстрый говор итальянцев,
и жесты, подкрепляющие речь.
Стоят красиво, движутся красиво,
красивы жесты, голоса и лица.
И голуби на площади Сан Марко
шныряют меж людьми, выпрашивая зерен.

За полдень час восьмой.

На розовой, на стройной Кампанилле
ударил колокол. И, крыльями шурша
взметнулись голуби на крыши,
в ниши и завитки колонн.
А белый голубь,
взлетев, уселся вдруг
над пастью льва, с торчащими усами.
Спокойно чистить перышки он стал,
доверив символ мира – льву из камня.

Лестница Гигантов