Венеция в русской поэзии. Опыт антологии. 1888–1972

Для ваз, тончайших ваз чудесного Челлини,
Венчавших славою печаль его чела,
Сама Италия с улыбкою дала
Живую красоту своих волшебных линий:

Изгиб стены, рисунок стройных пиний,

Неясный силуэт забытого дворца
И трепетный узор садов, где без конца
Горит орнамент роз, азалий и глициний.

Ему подарены, и в блеске ваз живут

От Комо – аметист, от Капри – изумруд,
А пурпурный закат на зеркале Канала,

На rio спутанных Венеции моей —

В изгибах легких ваз, среди других камней
Горит созвучием рубина и опала.

«Асимметрия окон во дворце…»

Асимметрия окон во дворце
Венецианских дожей, искаженье
Пропорций тел у Греко, на лице
Возлюбленной – гримаса наслажденья;

Челиниевский бронзовый Персей

В зеленоватой плесени патины,
Засилье лебеды в густом овсе,
Пруд, удушенный бархатистой тиной;

Античный торс с отбитою рукой,

Рыбачий парус с пестрою заплатой,
Осенней ночью век кончая свой —
Звезда, срывающаяся куда-то…

Всё это чья-то, в сущности, беда,

Изъян, порок, увечье, гибель, тленье…
Но всматриваемся мы в них всегда
С каким-то тайным восхищеньем!

1968 г.

«Те очень нежные слова…»

Те очень нежные слова,
Что ты когда-то мне сказала,
Не все, а иногда едва
Скупая память удержала.

Их было много. Столько есть

На площади Святого Марка
Ленивых горлиц, и не счесть
Участниц этого подарка.

Вот так же не пересказать

И не запомнить без ошибки
То, что успела ты сказать
Сквозь смех, сквозь слезы, сквозь улыбки.

И все-таки порой еще

Меня твой голос догоняет,
Венецианской на плечо
Внезапно горлицей взлетает.

И слышу снова, что едва

Еще возможным мне казалось,
Те очень нежные слова,
Что ты когда-то мне сказала.

Кристина Кроткова

В Венеции

Мечтам не отогнать видений хор
В Венеции. Здесь улочки все те же.
На них в средневековый сумрак прежде
Мадонны белокурой падал взор.

Свидетель давнего в палаццо Дожей двор,

Где прошлое ползет травой из трещин.
Как странно жжет, встречаемый все реже,
Под черным веером печальный взор.

На влажный мрамор пала тень-монах

Под издавна ветшавшей позолотой.
Чуть спотыкаясь в медленных волнах,

Гондола около колышет воды.

Былые образы в опять ожившем чувстве
Возводят жизнь в таинственном искусстве.

Ночь в Венеции