Венгры с перцем. Исторический путеводитель по друзьям и партнерам

После драматических событий 1956-го имидж Советского Союза в Венгрии оставлял желать много лучшего. Для совместного фильма выбрали священную тему – боевое братство героев-антифашистов, советской девушки и венгерского доктора. Эта история символизировала всё лучшее, что было в советско-венгерских отношениях, самые героические, самые чистые страницы нашей общей истории. Бои за освобождение Европы, романтический захватывающий сюжет. Фантазия сценариста здесь была делом десятым, эта история – быль. Зритель читал в титрах: «Советская разведчица Лидия Мартыщенко и венгерский врач Карой Хорнянски, послужившие прототипами для создания образов героев фильма, живы и сейчас». Это правда. И не было у кинофильма «Альба Регия» зрителя придирчивее, чем взаправдашние герои Секешфехервара. Романтический подтекст их подвига не получил продолжение в мирное время: в жизни законы кино не действуют. Лидия Мартыщенко работала санитаркой в одной из крымских здравниц – в солнечной Евпатории.

Тогда, в 1944-м, Лидия – совсем молодая девушка, комсомолка из Павлодара – ни слова не знала по-венгерски, а такой язык в два счёта не выучишь. Она нашла пристанище в доме венгра, прекрасного врача, который дома принимал пациентов. Рация разведчицы надёжно спрятана в аппарат для электролечения… Семьдесят два дня из дома Хорнянски звучала в радиоэфире фраза: «Я – Альба Регия!». Гестаповцы не смогли её найти, хотя запеленговали передатчик! Одна-единственная разведчица в городе, оккупированном врагами, держала связь с армией освободителей.

Роль Лидии досталась Татьяне Самойловой, а доктора Хайнала (в него сценаристы преобразили Кароя Хорнянски) играл Миклош Габор – между прочим, уроженец Секешфехервара. В те годы Габор царил и на театральной сцене Будапешта, и в венгерском кино. И в Советском Союзе он был самым популярным из венгерских актёров. С тех пор, как 1948-м году в советском прокате появились венгерские фильмы и в числе первых – «Мишка-аристократ» с Миклошем Габором в одной из центральных ролей.

Над фильмом работали долго. Но месяцы пролетели быстро: русские артисты наслаждались венгерским гостеприимством. Татьяна Самойлова сделала невозможное: поговаривают, что она выучила венгерский язык! По крайней мере, могла произносить по-венгерски свои реплики и перед съёмками общалась с Миклошем Габором не только на русском, но и на его родном языке. Роль нужно было записать и по-русски – для советского проката, и по-венгерски. Кое-какие венгерские фразы из той роли актриса помнит до сих пор. Такой актрисе не нужно было ни армий, ни грозных дипломатов, чтобы покорить Венгрию.

Венгры отвечали ей цветами, аплодисментами, относились как к истинной кинозвезде. Вообще-то Татьяна Евгеньевна не любит этого слова – «кинозвезда». Слишком уж оно связано с коммерческим успехом, с рекламой. Московская актриса говорит: «Это просто ужасно. Куда ни ткни – везде бездарные звезды. А себя я считаю актрисой, которую любит зритель. Вот недавно приехала со встречи из Тулы. Зал был переполнен. Я выступала, а потом все стоя мне аплодировали. Приглашали зимой в Ясную Поляну: «Мы вас в санях покатаем. И снова будем чествовать и поздравлять с Анной Карениной!». Вот это я с удовольствием. И при чём здесь какая-то звездность?! Любовь зрителей – вот главное!».

В команде Михая Семеша было принято основательно готовиться к съёмкам. Актриса дни напролёт общалась с прототипом своей героини, с Лидией Мартыщенко – с той самой радисткой, которая доброволкой ринулась на фронт, совсем ещё девчонкой… Татьяна Самойлова вспоминает: «Внешне мы были совершенно не похожи. Мне было интересно говорить с ней, слушать её. Трогали её чистота, вера. Я представляла, как невыносимо трудно сохранить свою душу в тех жутких обстоятельствах, когда смерть всё время рядом с тобой. И ещё важно было рассказать, как женщина остаётся Женщиной несмотря ни на что». Степенная, красивая женщина, после войны Лидия Сергеевна Мартыщенко (Безенькова) работала санитаркой в евпаторийской здравнице.

«Альба Регия» шла не только в Венгрии и СССР, фильм смотрели во всех странах социалистического содружества и даже кое-где на Западе. Нередко фильм критиковали за излишнюю сентиментальность, за «психологическую немотивированность поступков героев, особенно в любовной линии, что серьёзно снижает ценность фильма». Это я цитирую Иштвана Немешкюрти – историка венгерского кино и строгого критика, настоящего Аристарха, не жаловавшего остросюжетных эффектов.