Венок из роз

– Нет, что вы? – и снова ей мерещилась усмешка в красных глазах и на кроваво-алых устах. – Всё не настолько плохо. Но вы ведь уже знаете, что Айдаганы представители другой расы, которую людской можно назвать условно. Они живут вдвое, а то и втрое дольше людей. И принц жил бы. Если бы не поделился с вами таким богатством, как время. Но за смерть платят жизнью. Так что цена названы и цена оплачена. Будьте ему хорошей женой.

– Вряд ли король разрешит ему жениться на мне.

– Даже если по людским законам рядом с принцем и будет стоять другая женщина, то в его глазах и глазах богов именно она будет наложницей. Вас повенчала сама Смерть. Хотя… если Его Величество не побоялся рискнуть ради вас жизнью, что-то мне подсказывает, что брата он тоже не испугается.

– А где само его величество?

– Скоро будет. Я послал ему весть о том, что скоро он получит свою награду.

Роуз чувствовала обжигающую неприязнь за тем панцирем холодности, в которую маг заковал её. Это не была ненависть – скорее, Красный Маг не понимал, что его возлюбленной господин мог найти в этой простой, смертной девчонке. Но эта враждебность вряд ли могла быть опасной? К тому же, как ненавидеть того, кому ты, может быть, и против воли, но обязана жизнью?

– Благодарю вас.

– Не за что.

– Может быть моя жизнь для вас и ничто, господин маг, но я достаточно высоко ею ценю. И как бы не сложились обстоятельства в будущем, я никогда не забуду того, что вы для меня сделали.

– Не говорите «никогда», миледи. Сама человеческая жизнь завершается до того, как оно начинается. Время покажет.

– Друзьями мы не станем, но и врагами не будем.

– Время покажет, – холодно прозвучало в ответ.

Не слишком обнадёживающее, но Роуз не желала забивать себе голову мыслями о Красном Маге. Все её помыслы устремились к Лейнору.

– Помоги мне одеться к приходу принца, – велела она Салеке.

Ей хотелось быть красивой к его приходу.

Девушка охотно выполнила её приказ.

Магия – великий врачеватель. От страшной, смертельной раны остался лишь тонкий шрам, похожий на звёздочку. Да лёгкая слабость.

Роуз понимала, что должна была думать о горе отца и Вольфа, но… отчего-то не думалось. Будто она и правда умерла, и находилась в другом мире, а всё, что прежде имело значение, осталось в прошлом.

Девушки под руководством Салеки торопились, делая её причёску из локонов, увенчивая тёмную корону из локонов настоящей, из тонкого золотого обруча. Стройное тело её облекли в алые щелка, оставляющие свободными нежные руки и стройную шею. Руки, на южный манер, украсили тонко звенящими браслетами.

Глядя на себя в зеркало Роуз себя узнавала и нет. Да, это была она, но в тоже время… несмотря на то, что тело было целомудренно прикрыто, ткань была такой лёгкой и гладкой, что она чувствовала себя обнажённой. С другой стороны, здешнее жаркое солнце любую другую одежду сделало бы невыносимой.

Роуз спустилась в оранжерею, к фонтанам. Силы пока не полностью вернулись к ней, но зато это состояние искупалось пьянящей радостью – она жива! Всё счастье этого состояние в полной мере может познать лишь тот, кто стоял на краю смерти и глядел в её алые глаза.

Зелень, цветы, легкокрылые бабочки и полосы солнечного цвета, в которых пляшут едва приметные глазу – всё казалось райским садом. Журчание воды и колебания воздуха казались целебным бальзамом.

Роуз почувствовала, что не одна и знала, чей взгляд чувствует на себе ещё до того, как обернулась.

Лейнор, как часто это случало при их встречах, был в белом. Он казался ледяной статуей в летнем саду, а яркие цветы в высоких белых вазонах, плетущиеся и просто тянущие бутоны к солнцу делали его в чём-то похожим на сказочного эльфа.

– Мой принц? – улыбнулась Роуз.

Но он не улыбался, лишь смотрел. Взгляд его казался серьёзным, глубоким и тёмным, как вода в чёрном омуте.

– Вы не рады видеть меня? – спросила она.

– Рад? Нет, то, что я чувствую, сложно обозначить этим словом.

– Что же вы чувствуете?

– Гармонию. То, что всё наконец-то правильно. Как и должно быть.

Отведя кисть пышных соцветий в сторону, Лейнор приблизился к Роуз. Она не двинулась ему на встречу, но и впервые не пыталась уклониться от него, его рук, объятий и взгляда.

– Роуз, – произнёс он вслух её имя, словно бы пробуя на вкус. – Ты, наконец, простила меня?

– Да. Хотя у меня осталось к вам несколько вопросов.

– Как же без этого? – тень саркастической усмешки пробежала по его лицу.

– Вы нарочно сказали моему отцу о моей смерти?

Их взгляды вновь скрестились:

– Я ничего ему не говорил. Он сам это видел.

– Но я ведь жива?

– У меня не было уверенности в том, что обряд вернёт вас, такой, какой мы вас потеряли. Конечно, я мог бы посвятить вашего отца в мои планы, но… вы же знаете, любовь моя, мы с вашим отцом разные люди. В отличие от меня он человек чести и смог бы счесть это оскорблением себя и осквернением вашего тела. Чёрная магия не то, с чем большинство людей желает иметь нечто общее.

– Я не чувствую в себе никаких изменений. Но, признаться, тоже предубеждена против некромантии.

– Других вариантов у меня не было.

– Вы твердо решили никуда меня не отпускать?