Венок из роз

Тот поверженный медведь стал символом. Бэйр – означает медведь. Их любовь с Вольфом боги не благословили. А потом на её пути встретился этот человек, который, по сути, и стал её убийцей, хотя клинок, поразившей её по странной прихоти судьбы и оказался в руки Вольфа.

Почувствовав прикосновение ко второй своей руке Роуз через силу вновь заставила открыть себе глаза. Вольф окровавленными пальцами сжимал её ладонь, которая тоже была вся в крови.

Столько крови… ей стало страшно.

Говорят, умирать не страшно? Врут! Страшно, очень страшно и от того, что понимаешь – бежать невозможно, ещё страшнее. Страшно даже сильнее, чем больно.

Как глупо… два прекрасных мужчины. Оба её любят. Оба готовы были умереть за неё, но в результате, как два капризных ребёнка они поломали свою любимую игрушку.

И как страшно быть той самой любимой поломанной игрушкой…

Бледный, как смерть, Вольф прижал липкую от крови руку Роуз к щеке:

– Прости меня! Прости! Я не хотел!

– Я знаю, – выдохнула Роуз.

– Если бы я только знал!…

– Я знаю, – выдохнула она и из оставшихся последних сил ответила на рукопожатие своего жениха.

А потом перевела взгляд на бескровное лицо Лейнора, которое казалось бесчувственной алебастровой маской, за которой не осталось эмоций.

– Ты обещал отпустить… меня. Но обещания не сдержал… отпусти…хотя… бы…их…

Ответа Роуз уже не услышала. Мир взорвался последними ударами сердца и дикой болью.

Потом пришла тьма.

Глава 24.Тьма и свет

Тьма пришла. А потом ушла.

Роуз очнулась на кровати в странной комнате. Круглой. Впрочем, даже и не в комнате – скорее это напоминало какую-то беседку, полную воздуха и света. Полукруглые арочные своды заменяли занавески. То и дело врывался свежий и лёгкий, похожий на весенний, ветерок. Сладко пахло цветами, будто она лежала где-то неподалёку от цветников. Журчала вода, как она журчит либо в ручьях, либо в фонтанах – по-особенному музыкально, легко и радостно.

Кровать, на которой лежала Роуз, была высокой и белоснежной.

В первый момент она даже и не поняла, в этом ли она бренном мире или уже очнулась в лучшем. Но потом в одной из полукруглых арок появилась знакомая смуглая фигурка девушки в костюме южанки.

– Салека?.. – проговорила она слабым голосом.

Девушка оживилась:

– О! Госпожа! Вы наконец-то очнулись! Мы уже и ждать устали!

Значит, Роуз всё ещё на грешной земле? С одной стороны – здорово. С другой… убедиться, что ты в мире лучшем – отличнейшая новостью. Если когда-нибудь нам суждено очнуться после смерти за Гранью, значит, страх смерти нас больше преследовать не будет.

Но раз Салека здесь, выходит, она в доме Лейнора? Подобной комнаты в его дворце Роуз не помнила, но ведь, с другой стороны, она пробыла в его доме всего ничего.

– Я позову Хатийма, госпожа. Он велел мне позвать его сразу же, как только он очнётся.

Видимо, Салека боялась, что Роуз станет возражать? Да с чего бы?

Пока Салека исчезла с поля её зрения, Роуз с осторожностью прислушалась к собственным ощущениям. К её великой радости, вроде бы ничего не болело, ни тянуло, не напоминало о полученной ране. Правда, пришло осознание, что ужасно хочется пить.

Хатийм появился беззвучно и тот момент, когда он возник между белыми полукруглыми колоннами Роуз упустила из вида. Шёлковые одежды свободно струились вдоль его тела. Впрочем, на этот раз капюшон был отброшен с лица, открывая гладко выбритый череп, испещрённый синими линиями и точками татуировки, складывающиеся в замысловатый рисунок, напоминающий собой то ли лабиринт, то ли незнакомый ландшафт.

Красные глаза равнодушно и в тоже время внимательно уставились на Роуз:

– Миледи? Рад тому, что вы пришли в себя.

– Я во дворце принца Лейнора? – Роуз осторожно шевельнулась, пытаясь сесть.

К её удивлению, это получилось сделать без всяких неприятных ощущений. Спина даже не заныла.

– Как долго я была без сознания?

– Около двух недель, миледи.

– Целых две недели? – поразилась она.

Роуз приходилось видеть раненных. Обычно ложе страданий иссушает и душу, и тело.

– Салека?

– Да, моя госпожа? – охотно откликнулась девушка, выглядывая из-за спины мага в красном.

– Можно мне зеркало?

Обменявшись взглядами и полуулыбками с Хайтимом, Салека кивнула:

– Сейчас же принесу, госпожа.

Маг, сделал несколько шагов вперёд, приближаясь:

– Как вы себя чувствуете? – красные, как кровь, глаза, по-прежнему не отрывались от Роуз и в тоже время казались равнодушными.

– На удивление – хорошо. Но где мой отец? Где Вольф?

– С ними всё в порядке. Как вы и хотели, им разрешили вернуться домой.

Роуз при таком известии нахмурилась, пытаясь понять…

– Вернуться домой? – повторила она недоверчиво. – Хотите сказать, что мой отец согласился оставить меня здесь одну? При смерти?

– Нет, госпожа! – ответила на прозвучавший вопрос Салека, как раз успевшая вернуться с зеркалом. – Он не хотел вас оставлять, но принц Айдаган настоял на том, что задерживаться дольше необходимого не имеет смысла.

– Я не понимаю…

– Вы просили зеркало, миледи? – мягким голосом, но непререкаемым тоном проговорил Хайтим. – Салека?.. – повелительно глянул он на девушку.