«Венона». Самая секретная операция американских спецслужб

Довольно спорной представляется и идентификация советского агента «Алеса» как Элджера Хисса. В примечании, которым безымянный аналитик АНБ снабдил упоминание об «Алесе» как о ценном источнике информации военного характера, в одной из советских шифровок спустя почти четверть века после того, как она была перехвачена, говорится, что, возможно, «Алесом» был Хисс. Возможно. Однако нет никаких других доказательств, что это именно так. Несостоятельны ссылки на советского перебежчика Олега Гордиевского, который задолго до предания гласности дешифровок «Веноны» публично заявил, что Хисс и «Алес» – это одно и то же лицо. Гордиевский сослался на американского журналиста Томаса Пауэрса, который, в свою очередь, сказал, что услышал об этом от сотрудника ФБР, видевшего упомянутое выше примечание к тексту советской шифровки. Не находит подтверждения и тезис о том, что содержание этой шифровки полностью подтверждает сведения, полученные из других источников, в частности от Уиттейкера Чэмберса. Чэмберс никогда не утверждал, что Хисс служил источником секретных военных сведений. Известно также, что летом 1945 года советский посол в США Громыко официально довел до сведения своих американских коллег из Государственного департамента мнение Москвы о том, что советское правительство не возражает против назначения Хисса Генеральным секретарем ООН. Трудно предположить, чтобы таким образом Громыко пытался оказать КГБ посильное содействие в продвижении Хисса на более высокий дипломатический пост. Эффект от этих действий был, скорее, обратным.

Отдельного упоминания при обсуждении вопроса о том, был или не был Хисс советским агентом, заслуживает книга американского историка Аллена Вейнштейна и бывшего сотрудника российской Службы внешней разведки (СВР) Александра Васильева «Лес с привидениями», изданная в 1999 году. В ней обильно цитируются документальные материалы, в которых псевдонимы агентов заменены на их настоящие имена. В частности, авторы пишут, что в архивах КГБ имеются документы, подтверждающие идентификацию «Алеса» как Хисса. В 1992 году с этими документами уже знакомился известный историк Дмитрий Волкогонов, который потом сделал официальное заявление о том, что не нашел в них никаких подтверждений сотрудничества Хисса с советской разведкой. Семь лет спустя Вейнштейн и Васильев рассудили иначе. Однако по словам Бориса Лабусова, начальника пресс-бюро СВР, авторы «Леса с приведениями» не имели прямого доступа к архивным документам КГБ, а пользовались лишь выписками из них, подготовленными сотрудниками СВР. И поэтому когда в своей книге они указывают ту или иную фамилию вместо псевдонима агента, то это следует расценивать как простую догадку с их стороны. А официальная позиция СВР относительно Хисса не претерпела никаких изменений с 1992 года: в архивах этой службы нет документов, свидетельствующих о том, что Хисс когда-либо являлся агентом советской разведки.

Перевод советской шифровки, в которой упоминается «Алес», допускает неоднозначное толкование. Этот же недостаток в той или иной мере характерен для всех дешифровок «Веноны». Чтобы прояснить ситуацию, необходимо ознакомиться с открытыми текстами на языке оригинала. Но АНБ отказывается предоставить доступ к открытым текстам советских шифровок, поскольку большая их часть представляла собой черновые записи, сделанные в ходе работы над вскрытием советских шифров, и была уничтожена, а по оставшимся открытым текстам противник мог бы судить о криптоаналитических методах, которые применяются в АНБ. Есть и третья причина, о которой в АНБ не любят говорить. Сотрудники АНБ, участвовавшие в операции «Венона», прекрасно помнят скандал, который разразился, когда были опубликованы открытые тексты японских шифртелеграмм, перехваченных и прочитанных в 1940-е годы в ходе операции «Магия». Их переводы были сделаны весьма небрежно и страдали тенденциозностью. Зачастую содержание японских дешифровок в переводе на английский язык оказывалось прямо противоположным тому, что на самом деле имели в виду японцы в своих сообщениях.

Что же касается сотрудничества американских спецслужб в ходе проведения операции «Венона», то весьма показателен тот факт, что ФБР было проинформировано о ней в 1947 году, а в ЦРУ узнали о «Веноне» лишь в 1952 году. Пальма первенства в этой области принадлежит КГБ, который получил первые данные о «Веноне» намного раньше ФБР и ЦРУ – в 1945 году от своего агента в АНБ Уильяма Вейсбанда. Так что у АНБ несомненно имеется повод гордиться своим сотрудничеством не только с американскими, но и с советскими спецслужбами.