«Венона». Самая секретная операция американских спецслужб

Допрос Клейтона продолжался четыре дня. В первый же день Клейтон заявил, что услышал по радио шокирующую клевету о себе и хотел бы заявить о своей полной невиновности. Он отклонил все обвинения в свой адрес, касавшиеся получения секретной информации с целью ее передачи третьим лицам, а также категорически отрицал свое знакомство в прошлом не только с Макаровым и Носовым, но и с какими-либо русскими вообще. Клейтон отказался прокомментировать ссылки на его имя в материалах, переданных перебежчиком Петровым. И хотя следствие признало Клейтона главным звеном, через которое информация из Министерства иностранных дел шла к спецслужбам Советской России, никакого судебного преследования за этим не последовало. За Клейтоном была установлена слежка, которая была столь интенсивной и устрашающей, что КПА поселила в его доме телохранителя. Образ жизни Клейтона не вызвал особых подозрений у АСРБ, а излишнее давление на него могло только усилить его враждебность и подозрительность. Поэтому после 1957 года внимание к нему со стороны АСРБ в значительной мере ослабло. К началу 60-х годов Клейтон полностью отошел от политической деятельности, хотя изредка писал статьи для коммунистической прессы. Построив себе домик на побережье, Клейтон стал заядлым рыболовом. Умер он в октябре 1997 года в возрасте 91 года.

Что касается Альфреда Хьюза, то многое в его деятельности так и осталось загадкой. В дешифровках «Веноны» содержится очень мало точных данных о характере информации, переданной им Клейтону в 1943–1945 годах. В АСРБ Хьюза неоднократно допрашивали (в 1949–1952 и 1957 годах), однако на всех допросах он категорически отрицал свое знакомство с Клейтоном, не говоря уже о фактах передачи последнему каких-либо секретных сведений. Хьюз был опытным полицейским, и поэтому допрашивать его было совсем непросто. Тем более что по должности он был знаком с содержанием всех полицейских досье, в которых были собраны подробные данные, касавшиеся КПА и ее членов. Что-либо инкриминировать Хьюзу не удалось. Да и АСРБ не было заинтересовано в публичном осуждении подрывной деятельности человека, который по роду своей службы должен был такую деятельность пресекать на корню. В результате Хьюз прослужил в полиции до 1960 года, когда с почетом был отправлен на пенсию. Скончался Хьюз в 1978 году.

В июле 1950 года (через три недели после первого допроса Хилла в Лондоне) семья Милнеров спешно покинула Швейцарию, где проводила свой ежегодный отпуск. Они отправились в Чехословакию, чтобы, по словам Милнера, дать возможность его жене подлечить ревматизм. Оттуда на прежнюю работу в ООН Милнер так и не вернулся, через год подав прошение об отставке. В Чехословакии он избрал для себя новый род деятельности, став преподавателем английского языка в одном из пражских университетов.

Тем временем в Австралии на основании дешифровок «Веноны» и показаний четы Петровых следствие признало Милнера виновным в передаче секретных сведений советским спецслужбам. В марте 1956 года Милнер отдал британскому послу в Праге для последующей отправки в австралийское Министерство юстиции в Канберре заявление, в котором отрицал все обвинения в свой адрес, включая членство в КПА. Свои связи с коммунистами и общественную деятельность он обосновывал желанием улучшить отношения Австралии с Советской Россией в интересах победы над общим врагом во Второй мировой войне.

В 1958 году Милнер развелся с женой и женился на чешской дипломатке. Вместе с ней он посвятил остаток своей жизни переводам чешской поэзии на английский язык и изданию их на Западе. Умер Милнер 31 мая 1991 года всего за неделю до своего 80-летия.

Рассекреченные документы чехословацких спецслужб подтвердили, что бегство Милнера в Чехословакию было осуществлено после получения информации от одного из агентов КГБ в ЦРУ о готовившемся аресте Милнера. Да и позднее параллельно с преподавательской деятельностью он продолжал регулярно выполнять задания чехословацких спецслужб, строча им доносы на своих знакомых среди преподавателей и дипломатов. До конца дней Милнер отрицал свою принадлежность к разведывательной сети КГБ в Австралии. Лишь в 1985 году в одном интервью, когда журналист рассказал Милнеру про операцию «Венона», он проговорился: «Если то, что вы сейчас сказали, правда, то мои дела совсем плохи».