«Венона». Самая секретная операция американских спецслужб

В ЦПС работа этой группы была признана второй по важности после добывания разведывательных сведений о стратегических наступательных и оборонительных возможностях Советской России.

Сотрудничество между англичанами и американцами оказалось весьма плодотворным. Криптоаналитики из ЦПС взяли на себя разработку некоторых направлений операции «Венона». В частности, они активно занялись чтением шифровок, которыми резидентура КГБ в Канберре обменивалась с Москвой. К работе также подключились контрразведчики в Англии. Дело в том, что некоторые из упомянутых в дешифровках «Веноны» советских агентов оказались английскими подданными[181], и их обезвреживание было поручено английской военной контрразведке в лице МИ-5. Именно благодаря усилиям криптоаналитиков из ЦПС в 1957 году удалось добиться первых успехов во вскрытии шифрсистем советской военно-морской разведки.

В 1950-е годы наметилось расхождение во взглядах между США и Англией по поводу дальнейших перспектив операции «Венона». С американской точки зрения дешифровки «Веноны» позволили получить детальное представление о советских разведывательных операциях в США в 1940-е годы. Эти сведения имели большую историческую ценность, однако практичные американцы не хотели продолжать тратить огромные средства на операцию, которая вряд ли привела бы к раскрытию действующих советских разведывательных сетей в США. После того как Советская Россия произвела первые испытания собственного ядерного оружия, в США все большее распространение стало получать довольно своеобразное мнение, заключавшееся в том, что в 1940-е годы, после кражи американских атомных секретов, советской разведке в США по-крупному больше нечего было и красть-то. В результате в 1954 году руководство АНБ решило сократить число своих специалистов, задействованных в операции «Венона», обосновывая это решение тем, что люди не могут десятилетиями усердно заниматься решением одной и той же задачи, сколь бы сложной она ни была.

В отличие от американцев англичане считали, что продолжение операции «Венона» сулит огромные выгоды. И не ошиблись: в конце 50-х годов им удалось добиться успехов в чтении шифрпереписки резидентуры советской военно-морской разведки в Лондоне. Это произошло после того, как в ЦПС получили от радиоразведки Швеции большое количество перехваченных шведами радиограмм с линии Москва – Лондон.

А еще в ЦПС были весьма озабочены поисками советского агента среди своих сотрудников. Дело в том, что в 1962 году англичанами была прочитана советская шифровка, датированная маем 1941 года. В ней цитировался открытый текст немецкой шифртелеграммы, перехваченной и дешифрованной в ЦПС в рамках операции «Ультра»[182]. В немецкой шифртелеграмме перечислялись названия украинских железнодорожных станций, через которые немцы предполагали осуществлять переброску своих войск при проведении операции «Барбаросса»[183]. Это означало, что в 1941 году советский агент либо работал в ЦПС, либо каким-то образом был связан с ним. В ЦПС встревожились не на шутку. Причин было две.

Во-первых, наиболее вероятным кандидатом на роль этого агента долгое время считался Джон Кернкросс, который впервые попал под подозрение еще в 1951 году и с тех пор являлся объектом длительного расследования, которое вела английская контрразведка. В конце концов Кернкросс сознался, что передал советской разведке тысячи немецких сообщений, дешифрованных в ЦПС в ходе операции «Ультра». Однако Кернкросс пришел на работу в ЦПС только в 1942 году и не имел доступа к дешифровкам «Ультра» годом ранее. Значит, в ЦПС был еще один предатель? А во-вторых, можно было предположить, что с тех пор советский агент получил повышение по службе, и с его помощью в ЦПС были внедрены другие агенты советской разведки.

В апреле 1964 года выяснилось, что этим агентом был Леонард Лонг, которого в 1937 году завербовал Энтони Блант. Как позднее вспоминал Лонг, «Блант никогда не пытался шантажировать или запугивать его, потому что они глубоко верили в коммунистические идеалы».

С началом Второй мировой войны Лонг записался в легкую кавалерию, но благодаря прекрасному владению немецким языком был зачислен в разведку в звании лейтенанта. В декабре 1940 года Лонга направили в отдел МИ-14 английского Министерства обороны, который занимался сопоставлением и анализом разведывательных данных о боевых порядках немецких войск. Здесь у Лонга был свободный доступ к суперсекретным сведениям, полученным в ходе операции «Ультра». В начале 1941 года Лонг возобновил свои контакты с Блантом. Он вспоминал потом, что Блант «попросил передавать ему любую информацию, которая могла оказаться полезной русским».

Встречались они каждую неделю, как правило во время обеда, в одной из лондонских пивных. Там Лонг под столом передавал Бланту «выжимки из недельной добычи», как он сам это называл.