Венская прелюдия

Лузгин открыл конверт, в котором толстой стопкой лежали сложенные пополам листы на гербовой бумаге. Пробежав глазами по первым строкам, адъютант усилием воли сдержал захлестнувшие его эмоции.

— Когда я принесла это в парк, мы целовались в дальнем углу, возле черёмухи… Я незаметно вложила конверт ему в сюртук, но внезапно он мне этот конверт отдал назад и прошептал, чтобы я шла домой, а сам быстро ушёл в сторону центральной площади.

Адъютант не отрывал взгляда от девушки, запоминая каждое слово, а господин Хубер поднялся и дрожащими руками налил себе в стакан воду из графина.

— Но я же не могла вот так взять и уйти… Я сделала крюк по парку и пошла следом. Я видела своими глазами, как толстый монах шёл за ним по пятам, а потом…

Герр Гройзер настолько увлёкся подслушиванием разговора за шкафом, что не сразу среагировал на звон колокольчика. Ему было чрезвычайно интересно, что скажет Анна, когда немного успокоится.

— Моё почтение, уважаемый! — Полный человек приподнял шляпу и подошёл к прилавку, который принялся усердно протирать букинист.

— Чем могу быть полезен? Философия, специальная литература по математике, исследования в области психологии? — дежурную фразу Гройзер произнёс громко и протяжно, чтобы заглушить шум в секретной комнате и подать сигнал.

«Как же я не догадался закрыть дверь?» — спросил сам себя букинист, едва справляясь с волнением.

— Ничего из вышеперечисленного, — ответил незнакомец. — Мне нужен господин, который зашёл к вам несколько минут назад с пожилым спутником. Не подскажете?

Визитёр подался вперёд, перевалившись через стойку, и схватил букиниста за лацкан сюртука:

— И прошу вас не разговаривать так громко.

— …А потом он убил его… Но что мне было делать с этим конвертом? Я испугалась. Страшно испугалась и побежала в другую сторону. Домой.

Анна уже не могла себя сдерживать и снова удалилась в дамскую комнату, громко хлопнув дверью.

Гройзер попытался кашлянуть, чтобы как-то заглушить этот звук, но резкий удар в кадык заставил его схватиться за горло и сползти на пол. Худшие предположения букиниста сбылись в виде невысокого полного итальянца с колким взглядом и крепкой хваткой.

Приложив ухо к книжным корешкам, из-за которых послышался хлопок двери, Джованни принялся ощупывать полки. Только он нажал чуть сильнее, и шкаф почти беззвучно подался вперёд.

Итальянец вошёл размеренным шагом, внимательно осмотрелся, снял котелок и удовлетворённо покивал головой.

— Господин адъютант, примите моё восхищение. Не представлял, что вы найдёте нашу пропажу так быстро… — Голос импресарио звучал зычно, он сопроводил свою фразу эмоциональным взмахом руки в стиле конферанса варьете. — Пожалуй, я в вас не ошибся, когда доверил такое щекотливое дело! И простите мне, что пришлось за вами приглядывать. Всё же некоторые смутные сомнения меня ещё терзали.

Старик Хубер стал бледнее простыни. Его веко подёргивалось всё более явственно, губы сжались в тонкую линию, лоб обсыпали мелкие жемчужинки капель пота. Бессильная старческая ярость смогла проявиться только так.

— Если есть в мире ненависть, то она сейчас вся сконцентрирована во мне. — Каждое слово давалось старцу с большим трудом, он чередовал их с глубокими вдохами, широко открывая рот, будто рыба, попавшая на воздух, клюнувшая по несчастью на наживку хитрого рыбака. — Я поверил вам…

— Отлично, Лео! — Джованни покровительственно похлопал адъютанта по спине и протянул руку. — Дайте же! Нужно убедиться в том, что внутри находится предмет наших поисков.

Анна наблюдала за происходящим из-за спины итальянца, опираясь обеими руками о дверной косяк, чтобы не потерять сознание. У неё не оставалось сил ни сопротивляться, ни кричать, ни бежать.

— Папа, это он… Я узнала его. Он вышел мне навстречу, в монашеских одеждах, когда я нашла Александра убитым в той арке…

Джованни обернулся на голос девушки и, не сводя с неё взгляд, аккуратно запустил в рукав два пальца. Через мгновение рука его сделала резкое, отрывистое движение.

Анна, не издав ни звука, медленно осела, стараясь руками зацепиться за стену. С левой стороны, там где сердце, торчала узкая рукоять метательного ножа.

* * *

— Не может такого быть… Не может!

Завадский шагал настолько быстро, насколько позволяла ему саднящая рана на бедре.

— Я об этой машине паровой знал. Понимаешь, Илья Михайлович? Знал, но не придал должного значения. Лёня всегда интересовался изобретениями и механизмами всякими. Из него толковый инженер мог бы получиться. Я и пропустил мимо ушей, что долги у него из-за этой машины.

— Нет чувства хуже, чем разочарование в близком человеке, — скептически заметил Подгорский, приноравливаясь под неровный шаг своего попутчика. — Насколько глубоко вы знаете характер Леонида Павловича? Тем более на фоне всех его карьерных перипетий, разве можно утверждать, что посол не прав в своих сомнениях?

— Прав, не прав… — В приступе раздражения Завадский выдвинул вперёд нижнюю челюсть, от чего стал похож на обозлённого бульдога. — Если Леонид продался, так сам его пристрелю на месте!