Вера

Алина Аркадьевна пыталась улучить минутку и поговорить с Верой, но та уклонялась от разговоров и витала в облаках. Алина Аркадьевна сильно встревожилась. Она опасалась, что между игрой в ломбер и сегодняшним утром произошло что-то, чего она больше всего боялась. Она доверяла Ларионову и дочери, но Вера была влюблена и слишком стихийна. Она уповала только на благородство и благоразумие Ларионова. Но в то же время мать понимала, что Вера могла сбить его с толку, а он был мужчина, которому Вера сильно нравилась. Эти страшные мысли будоражили ее. Она боялась совершить ужасное открытие насчет дочери, одновременно веруя в совершенную невозможность такого открытия ввиду абсурдности его относительно ее моральных устоев и традиций семьи.

Алина Аркадьевна попросила Ларионова проводить ее к председателю, чтобы отнести ему выпечку. Ларионов немного удивился, но возражать не посмел.

Они шли по дачной улице, и Алина Аркадьевна дрожала от самой мысли о предстоящем разговоре.

– Вы чудесно держитесь в седле, – наконец нерешительно промолвила она.

Ларионов посмотрел на нее внимательно.

– Да это для меня, как для вас вокал, – улыбнулся он.

– Вы умный человек, милый друг, – сказала она мягко.

– Мне нелегко в эти дни, – вдруг признался Ларионов, и Алина Аркадьевна почувствовала слабость в ногах. – Вы чуткая женщина и очень добры ко мне. Я знаю, что вас тревожит состояние Верочки.

Алина Аркадьевна замешкалась, глотая ртом воздух.

– Напрасно вы беспокоитесь о ней. Верочка – достойнейшая из девушек во всех отношениях. Она намного мудрее своего возраста и к жизни относится со всей ответственностью, отдавая отчет всем своим действиям, – закончил он, переводя дух.

Алина Аркадьевна почувствовала, как в ней выросла материнская любовь к Ларионову и благодарность за то, что он избавил ее от неприятного разговора. Она была счастлива, что он заботился о чести Веры, именно он, а не сама Вера, как подсказывало ей материнское чутье.

– Я рада, что вы стали частью нашей жизни, – вдруг сказала она, остановившись. – Пойдемте завтракать. Я думаю, выпечка для председателя обветрилась за ночь. Стеша приготовит новую.

Ларионов кивнул.

– Голубчик мой, – тихо сказала Алина Аркадьевна. – Верочка очень привязалась к вам. И поскольку мы с вами уже достаточно откровенны, я хотела понять, что вы думаете об этом.

Ларионов молчал некоторое время, а потом остановился, чтобы видеть глаза Алины Аркадьевны.

– Алина Аркадьевна, – начал он от волнения излишне строго. – Я полюбил вашу дочь. Это тяжкое испытание для меня, к чему лукавить, ведь Вера еще не может составить мне пару. Если бы это было возможно, я бы хотел видеть Верочку в качестве своей будущей супруги. И я готов ждать ее и вашего решения. Я не умею красиво говорить, но для меня не может быть большего счастья.

Алина Аркадьевна прослезилась. Она не ошибалась в нем! Это было благословением – иметь рядом с Верой того, в ком она не ошибалась.

– Я была бы рада видеть вас членом нашей семьи, – сказала она скромно и взяла его под руку. Алина Аркадьевна хотела сказать: «Я буду рада…» – но при всей своей сердечности она еще не привыкла к мысли, что у Веры может быть жених и все это ей не снится.

Когда они вернулись, Вера ждала на крыльце. Ей было страшно, и она издалека всматривалась в лицо матери. Но Алина Аркадьевна вернулась в добром расположении и держала Ларионова под руку.

Вера заулыбалась им с крыльца.

– Мама! – крикнула она. – Можно Григорий Александрович покатает меня верхом?

Алина Аркадьевна вздохнула, понимая, что Вера любила этого мужчину теперь больше, чем ее и отца, что всегда теперь она будет отдавать ему предпочтение и, главное, что, спрашивая разрешения, Вера никогда не предполагала, что поступит не так, как уже наметила.

– Только недолго, – согласилась Алина Аркадьевна.

– Мама, – подошла к ней Кира, пока Ларионов усаживал Веру впереди себя, – вы разрешили Вере кататься вот так с Ларионовым? Вы ее беспредельно балуете.

Алина Аркадьевна смотрела на Веру, прикрыв ладонью глаза от солнца.

– Ах, Кирочка, Григорий Александрович имеет серьезные намерения, и он – достойный человек.

Кира села на ступеньки.

– Я думала, он более благоразумный. И потом, она не может сейчас выйти замуж, – рассудительно сказала Кира. – Ей надо окончить школу.

– Он хочет ждать, – сказала Алина Аркадьевна и зашла в дом.

Вера сидела впереди Ларионова и чувствовала блаженство и уверенность. Она знала, что с ним ей никогда не будет страшно. Он катал ее по полям, потом учил, как правильно самой держаться в седле. Он был так красив, сидя верхом и полностью владея конем. Он собирал ей цветы, а она читала стихи. Он процитировал ей несколько строк из Тютчева. Вера была счастлива. Она чувствовала в Ларионове много талантов и испытывала гордость за него. Ей нравилось, что ему было чуждо притворство и что, будучи простым в обращении с людьми, он не был прост внутренне, ей было с ним интересно, она была увлечена его натурой. И, конечно, охвачена страстью.