Вера и личность в меняющемся обществе. Автобиографика и православие в России конца XVII – начала XX века

Итак, властью Бога и в наказание грехов своих лишился я чрезвычайно милого дитяти. С самого рождения было совершенно здорова и покойна, а с приумножением возрасту всегда бодра и весела, а затеи детские превосходили ее возраст, равно и разум оказывался не по летам, ибо все вещи остроумно понимала и чрез то забавляла [приводит примеры]. ‹…› Лицом совершенно на меня похожа была и очень нежна и зубов имела два и один из них недоростшим при кончине и остался. ‹…› И ко мне чрезвычайно ласкова была[460].

Демонстрируя в словесном описании любовь к ребенку и родительскую заботу о нем, Толчёнов с позиций глубоко верующего объясняет свою утрату – «властью Бога и в наказание грехов своих».

Представленное в журнале-дневнике жизнеописание Толчёнова позволяет за скупыми штрихами повествования увидеть, насколько жизнь дмитровского (а позже московского) купца была пронизана религиозным мировосприятием, организована внутри каждого дня исполнением основных обрядов и посещением богослужений.

Прохоровы: «Живите не для себя, а для Бога, не в пышности, а в смирении»

Сведения о религиозном укладе семьи текстильных фабрикантов Прохоровых дошли до нашего времени благодаря жизнеописанию Тимофея Васильевича Прохорова (1797–1854) – владельца Трёхгорной мануфактуры в Москве, потомственного почетного гражданина, мануфактур-советника и кавалера[461]. Его биографический очерк, созданный, видимо, хорошо знавшим его священником Иоанном Благовещенским, вначале был опубликован в журнале «Душеполезное чтение» в октябре 1860 года, а позже, в 1862 году, был помещен как пример полезной и благодетельной жизни в школьной хрестоматии. Автобиографические материалы, которые мы будем использовать, представляют собой вкрапления в авторский текст и охарактеризованы самим автором биографии: «Продолжительное личное знакомство с Тимофеем Васильевичем, письма и разные записки, и рассказы о нем брата его Константина Васильевича – вот источники, из которых заимствованы предлагаемые здесь сведения о жизни Тимофея Васильевича»[462].

Между бумаг Т. В. Прохорова была записка, где он записал свои детские впечатления и свои размышления о строгом образе жизни и благочестивом поведении своих родителей, и особенно подробно – матери. Свидетельства относятся к 1810–1830‐м годам. Отец и мать исподволь разъясняли детям догматы веры и заповеди, требовали запоминания молитв, для чего дети по настоянию матери должны были многократно записывать их на бумаге: «Детей своих с самого младенчества приучала молиться Богу, становя их часто молиться с собою; а кто выучивался писать, тех заставляла переписывать канон кресту и все чтомые на неделе тропари и кондаки святым»[463].

Автобиографические источники свидетельствуют, что почтительное отношение к религиозным обрядам и традиция их исполнения (обращение к Богу) закладывались в атмосфере семьи. Как и другие мемуаристы (Н. П. Вишняков, П. В. Медведев), Т. В. Прохоров сообщает о том, что поведение матери Екатерины Никифоровны сильно воздействовало в раннем возрасте на формирование эталона повседневного благочестия. Она была привержена частой молитве в течение дня и в любых сложных обстоятельствах:

С самого детства молитвы в уединении и чтение псалмов и житий святых занимали ее каждодневно и неоднократно. Чувствуя скуку и уныние, от чего бы они не происходили, она тотчас становилась на молитву, или читала Пролог и другие жития святых и скука оканчивалась слезами и успокоением. Часто слышали мы, как она пела псалмы, или ирмосы, и пение прерывалось слезами. Псалмы – «Живый в помощи Вышнего» и «Не ревнуй лукавнующим» – повторялись ею чаще других[464].

Перечисленные названия молитв свидетельствуют о преобладании среди них текстов просительно-покаянного содержания.