Вера и рыцарь ее сердца

Карл понял, что смертельно устал от воспоминаний, от размышлений, от ответственности за государственные бумажные дела и за жизнь своей семьи, данной ему богом. Под грохот танка по мостовой к Карлу приходило облегчение. Все его сомнения остались позади, потому что он сделал выбор. Это было в его характере – принимать твердые решения.

Теперь, когда Карл посмотрел на Альфонса, улыбка тронула его покусанные губы. Этот человек стал ему гораздо ближе, чем строгие установки, по которым он должен был принимать соответствующие меры к гражданам, подозреваемым в дезертирстве. Еще раз, внимательно посмотрев Альфонсу прямо в глаза, Карл опустил голову и стал своим каллиграфическим почерком выписывать акт о рождении ребенка. Когда очередь дошла до имени младенца, он остановился, положил перо обратно в чернильницу и поднял свои очки на Альфонса.

– Я не могу это имя вписать! – сказал он по-немецки посетителю.

– Что вы не можете вписать? – спросил Альфонс, поперхнувшись от внезапно чувства тревоги, что хватает за горло.

– Это имя, уважаемый господин Альфонс Де Гроте! Это имя, «Ронни», звучит слишком по-английски, а у нас с англичанами война. Вы забыли? Давайте мы назовем вашего мальчика Рональдом или Романом, – миролюбиво стал предлагать Карл немецкие имена новоиспеченному отцу. Человеку трудно измениться в одночасье, даже, когда решение глобально изменить свою судьбу уже принято окончательно.

Опять наступила пауза. У Альфонса непроизвольно сжались кулаки, которых за барьером никому не было видно, но радость от рождения сына была так безгранична, что в этот час на земле не было силы, способной ее победить. Альфонс быстро нашел выход из этой неприятной ситуации, задевающей его отцовскую гордость.

– Я назову своего мальчика не Ронни, что звучит сильно по-английски, и не Рональд, что звучит по-немецки. Я назову своего сына Ронан!

– Хорошо, – подумав, согласился с этим Карл, – я не знаю, к какой национальности это имя принадлежит, поэтому мы так и запишем: Ронан Мария Альфонс Де Гроте.

Глава 2

После официальной процедуры регистрации сына Альфонс поспешил в отцовский дом, чтобы разделить со своими родителями и родителями жены радостью рождения на свет Ронана Де Гроте. Счастье переполняло его сердце, обостряла его память, словно свет пролился на его прошлую жизнь. По мере того как Альфонс приближался к родному порогу, шагая знакомыми улицами, воспоминания молодости становились более ясными, они приходили в его сознание, как гости из прошлого, которым очень интересно узнать, как обстоят дела в настоящем.

Альфонс и его жена Валентина с самого рождения жили по соседству в портовом городе Антверпене, который был выстроен на берегу судоходной реки Шельды, несущей свои воды в Северное море. В этом городе творил Рубенс и учился рисовать Питер Брейгель Старший, всемирно известный художник, написавший для потомков картину «Вавилонская башня». Что именно хотел показать людям Питер Брейгель в своей картине, не нужно и разгадывать, ибо каждый видит в его картине то, что хочет видеть сам. Если от настоящей Вавилонской башни, построенный людьми в древние времена не осталось и камня на камне, то картина Питера Брейгеля Старшего по-прежнему бережно хранится в музеи Вены, но в Антверпене по этому поводу не сетуют, потому что у Антверпена есть и другие ценности. Особенно богат город легендами.

По древней легенде, на берегах реки Шельды жил когда-то огромный великан Дрюон Антигон. Каждый корабль, чтобы проплыть мимо, должен был платить ему непомерную дань. Капитану, который отказывался платить за проезд по реке, великан отрубал руку по плечо, бросал ее в реку и безнаказанно грабил корабль. Никто не мог справиться с великаном, и многие мореплаватели остались без рук, а некоторые упрямцы – без обеих.

Однажды, мимо разбойника-великана на своей лодке проплывал один совсем незнаменитый моряк, солдат римской империи, Сильвиус Брабо. Он был человеком маленького роста, но отличался смелостью и смекалкой, денег лишних у него не было, и возвратиться домой одноруким он не хотел. Брабо не испугал вид великана. Когда тот поднял его из лодки на высоту своего роста, бывалый солдат взмахнул мечом и с одного удара сам отрубил великану руку по локоть. После того, как Брабо упал на палубу своей лодки, обрубок руки Антигона еще висел на его одежде. Чтобы покончить с произволом на реке Шельде, Брабо бросил отрубленную руку великана далеко в речные воды и дал названию городу-порту Антверпен, в этом названии дословно читалось «брошенная рука». Что случилось с Антигоном дальше, легенда не говорит, наверное, он умер от кровотечения, так как никто не захотел оказать раненому великану первую медицинскую помощь. Легенда легендой, а жизнь течет, не зная остановок, как река, несущая воды к морю.