Вера в большом городе. Диалоги о жизни, в которой есть место Богу

Иными словами, ты четко осознаешь, что у Бога на тебя есть Свой план. А есть ли у тебя от Него какая-то обратная связь, что ли? Поддержка? Ты чувствуешь, что Он тебе помогает, что Он о тебе заботится, тебя любит?

Бывает, просто ты идешь по улице – и тебя настигают моменты счастья. Абсолютно беспричинного счастья, гармонии с миром. Хотя, казалось бы, столько всего плохого в этом мире происходит, столько несправедливости (это такой Иван Карамазов просыпается в тебе и очень громко начинает говорить). А потом вдруг – летом, в пять утра проснешься, ни с того ни с сего, выйдешь, по траве пройдешься… И ощущаешь себя частицей этого мира. Понимаешь, что нет на самом деле никаких трагедий, нет никаких комедий, есть только опыт и вечность. И ты какая-то частичка в этой вечности, но и ты тоже нужен.

Ты нужен и любим?

Не знаю, насколько любим. (Смеется.) В Евангелии – две основные заповеди. Первая: «Возлюби Бога больше самого себя» (в оригинале (Мф. 22: 37): «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим». – Ред.). Я это понимаю так: не ставь себя в центр Вселенной, а пойми, что ты – частичка. И в этом и есть любовь. Потому что – ну как любить Бога? Многие священники по-разному это трактуют, и можно, конечно, послушать, что они говорят. Но… Вот есть стихотворение, его автор написал. Прочитай и пойми что-то для себя! Кто– то умный что-то скажет, но ты-то для себя пойми! То же самое и здесь.

Вторая заповедь: «полюби ближнего своего, как самого себя». Там – «больше, чем самого себя», а здесь – «как самого себя». То есть поставь человека равным себе. А равенство в том, что, каким бы человек ни был, он все равно важен на твоем пути.

Когда ты говоришь о том, что ты частичка Вселенной и Бог над тобой, ты помнишь о том, что частичка Бога есть в тебе?

Конечно!

То есть ты не просто винтик, да?

Нет. В этом и весь смысл: Бог – Он во всем. Весь наш опыт: все, что мы видим, все, что слышим, все, что мы не видим и чего не слышим в этой огромной вселенной, – все это зачем-то Ему нужно.

Я недавно смотрел интервью Вани Куприянова, где он говорит: «Будет развиваться искусственный интеллект, роботов понаделают, они научатся логически мыслить эффективнее и быстрее, чем человек. Но иррациональное познание мира (так он назвал поэзию) никакой искусственный интеллект не освоит. Поэзия спасет мир».

Если бы не было души, не было бы поэзии. Я думаю, что образ Божий – это как раз та энергия, которая творит жизнь.

Но разве творческая энергия бывает только светлой? Разве не может человек стихи писать изнутри собственного мрака, негатива?

Человек может писать стихи из «минуса», но они как– то… не остаются. Что остается? Пушкин, Гумилев, Цветаева, Пастернак, Тарковский. У них было немало мрачного в жизни, но запомнилось другое. «Настанет день, [когда и] я исчезну с поверхности земли. Застынет все, что пело и боролось, сияло и рвалось». Созидающая сила, сила поэзии все равно оставляет свет. Если нет света – то стихов нет!

Можем ли мы говорить о том, что поэзия для автора может быть некой формой молитвы, общения с Богом?

Наверное, зависит от того, какой человек таким образом «выходит на связь». По моей греховности моя поэзия – это «канал» с помехами. У кого-то он, может быть, более чистый, ближе к молитве.

А молитва вообще в какой-то форме присутствует в твоей жизни? И есть ли у тебя какое-то свое правило церковной жизни?

За других молюсь. Мне очень нравится молитва «Богородице Дево, радуйся», «Отче наш», Иисусова молитва.

Но мне тяжело заходить в храмы в городе. С тех пор, как я впервые почувствовал в монастыре вот это присутствие. Тяжело потом, зная высоту этого состояния, существовать в суете. Оптина пустынь, и Псково-Печерская обитель, и монастырь в Чихачево – я бы хотел чаще там бывать, и у меня есть к этому потребность, но сейчас очень напряженный график.

И конечно, я бы хотел бросить курить. Когда я читаю в «Петербургских зимах» Георгия Иванова о том, что Мандельштам выкуривал пачку сигарет, пока стихотворение писал, а Блок бутылочку вина опрокидывал, пока сочинял… Это тоже некая стимуляция, благодаря которой сознание немножко успокаивается, подсознание становится чуть крепче. Хотелось бы уже перейти на следующий этап, без этих фокусов.

Радость выше веселья