Вера в горниле сомнений. Православие и русская литература

Вседержитель ведёт человека этими путями — задача человека: понять смысл такого водительства.

После искусительных испытаний Даринька и Виктор Алексеевич поселяются в усадьбе Уютове,

где, по их общему признанию, оба постигают "радость бытия и благодарения: "Тебе поем, Тебе

благословим, Тебе благодарим, Господи..."

Эта литургическая молитва, которую в храме поёт хор, несколько раз повторена в тексте романа. И

в том заключен особый духовный смысл. В Литургии именно во время, когда поётся Тебе поем..., в алтаре

священником совершается особая молитва и благословение Святых Даров, являющееся видимым знаком

освящения и преложения Их Духом Святым в Тело и Кровь Господни. Для героев романа многократное

упоминание этого молитвословия имеет символический смысл: Христос проникает всё их бытие. Везде

Христос...

Теперь совершилось и окончательное прозрение Виктора Алексеевича: "всё в его жизни, до

мартовской встречи на бульваре с бесприютной девушкой, и после этой знаменательной встречи, было как

бы предначертано в Плане наджизненном. До сего постижения ничего "предначертанного", вне его воли,

для него не существовало, казалось порожденьем недомыслия или больного воображения. Что за вздор! —

усмешливо отзывался он на робкие попытки Дариньки, старавшейся открыть ему пути в её "четвёртое

измерение", в её там... там. Он любовался прелестной её беспомощностью, шутил над её — там... там,

выстукивая и подпевая — "там-там... там-та-ам!.." — а она поднимала перед собой руки, как бы ограждая

своё святое от горшего осквернения. Этого там она не могла бы ему доказать, будь даже доктором

богословия. Она только шептала с кроткой укоризной: "это сердцем надо, это — у Господа".

Шмелёв в этом коротком описании даёт точное представление о двух способах видения мира:

духовном и приземлённо-реальном. И в том различие и двух художественных методов мироотображения.

Духовный: познать и показать Христа во всём. Реалистический: исследовать реальность в её исторических,

социальных, психологических и прочих проявлениях, зримых и ощутимых. В первом эстетическое чувство

проходит через сердце, во втором — через рассудок. Так рождается противоречие между верою и

рациональным познанием мира, которое проявляется, в частности, в том взаимном непонимании, какое

вначале так ощутимо между Даринькой и Виктором Алексеевичем. Она указывает — там. А он поёт: "там-

там". Оба смотрят на одно и то же, но видят розно. Когда же он обретает возможность нового видения, он

противополагает его именно рассудку.

Жизнь же Дариньки наполняется познанием Бога и переживанием присутствия Бога во всём.

И это потому, что везде Христос.

Даринька душой доходит до онтологического аргумента в рассуждении о бытии Божием:

"В нас только то, что есть. Если веруют в Бога или сомневаются, есть ли Он... это потому, что есть

Тот, в Кого горячо веруют. Кого безумно оскорбляют! Чего нет, о том не думают".

После всех испытаний герои романа ещё полнее проникаются сознаванием и ощущением воли

Промысла.

"Всё во мне осветилось, и я поняла, как должна жить. Всё в моей жизни было для исполнения мне

назначенного".

У Дариньки теперь всему есть одно толкование, всему, вплоть до незначительных проявлений

бытия: "Потому что ...так назначено. ...Назначено, известно, от сотворенья".

Даринька познаёт глубину всего творения: "Эта глубина включала и земное, — вещи, движенья,

звуки: во всём ей виделась глубина, всё было для неё знамением, всё было связано неразличимым для глаза

строем, истекало из одного Истока, во всём чувствовался глубокий Смысл".

А ведь это у Шмелёва не вдруг возникло. Писатель постепенно переходил от начального, почти

пантеистического восприятия мира, к духовному постижению в мире Творца Вседержителя. Дьякон в

рассказе "Свет Разума" в наивном восторге перед миром выразил это авторское постижение:

"Да ведь чую: воистину, Храм Божий! Хвалите Его, небеса и воды! Хвалите, великие рыбы и вси

бездны, огонь и град, снег и туман... горы и все холмы... и все кедры и всякий скот, и свиньи, и черви

ползучие!.."

Автор делает служителя Церкви как бы новым псалмопевцем, среди бедствий и страданий

слагающим свой гимн Богу. В наивных образах дьякон продолжает славословие, звучащее в Церкви,

потому что весь мир — Храм, и назначение в нём человека — молитва.

Даринька — вся в молитве. И в молитве церковной. Это много раз подчёркивается на протяжении

всего действия. Её тянет постоянно в храм. Радость о жизни она не мыслит вне Церкви. Одним из

проявлений действия Промысла стало поэтому обретение ею в уютовском храме придела Святителя, к роду

которого принадлежит по рождению и сама Даринька.

"Ведь всё на радость человекам, и Церковь разделяет со всеми эту радость и молится о всех и за

вся..."

Через Церковь постигает и Виктор Алексеевич своё соборное единство со всем и со всеми. Это