Вера в горниле сомнений. Православие и русская литература

ребяческой легкомысленности героя, он не забывает упомянуть, что решился предать себя воле Божией.

И вот что парадоксально: когда бы Гринёв приспособился к обстоятельствам, переждав, по совету

ямщика, бурю на постоялом дворе, он бы не встретился с Пугачёвым в этой буре. И погиб бы неминуемо в

буре бунта при самом его начале. Зримая разница между смирением и приспособляемостью.

Чем дальше мы следим за Гринёвым, тем всё более убеждаемся, что такова черта его характера: не

беспокоиться за судьбу свою, вверяя её Всевышнему. Но то не пассивность вялой воли, но, напротив, —

нравственная активность натуры. Пассивен Швабрин, когда, спасая жизнь, переходит на сторону Пугачёва.

Активен Гринёв, когда смиренно готов принять собственную казнь, лишь только бы не участвовать в

изменении существующего порядка вещей и не изменять своему внутреннему достоинству, которые он

именует честью. Замечательно поведение Гринёва при аресте, когда, оговорённый Швабриным, он рискует

потерять слишком многое, будучи причтённым несправедливо к бунтовщикам. Даже не задумавшись над

возможной опасностью, он остаётся верен себе:

"Однако ж я не терял ни бодрости, ни надежды. Я прибегнул к утешению всех скорбящих и,

впервые вкусив сладость молитвы, излиянной из чистого, но растерзанного сердца, спокойно заснул, не

заботясь о том, что со мною будет".

Вообще молитва оказывается важнейшим состоянием человека в духовном пространстве

"Капитанской дочки". Молитва и есть проявление духовной активности человека.

Гринёв, должно заметить, активен постоянно, но эта активность проявляется то в непосредственном

и очевидном смирении, когда речь заходит о нём самом, то в волевом действии, которое основано на вере в

Промысл Божий, когда возникает опасность для кого-либо из ближних. Смертельно рискуя, он

отправляется в стан пугачёвцев, лишь только узнаёт о печальной участи Маши Мироновой, своей невесты.

Поездка к Пугачёву — именно одно из проявлений смирения, ибо он не бунтует против Бога, но надеется

на Него, на Его защиту. Оттого-то он и не боится Пугачёва, открыто признаваясь тому, что станет воевать

против него, если выберется к своим цел и невредим.

Бунт ищет справедливости в человеческом понимании её. И во имя этой "справедливости" сеет зло,

страдания и смерть. Так было всегда. Но это — самое уязвимое место человека (когда бы он задумался над

тем всерьёз). Недаром святитель Василий Великий утверждал: если бы Бог был справедлив по

человеческим меркам, то никому бы не спастись. Сознавая то, мы можем уповать единственно на

милосердие.

Бунт ищет справедливости, смирение молит о милосердии. Эта коллизия обозначена в

"Капитанской дочке": Гринёв советует Пугачёву "прибегнуть к милосердию государыни". Пугачёв

отвергает: "Поздно мне каяться. Для меня не будет помилования".

Никогда не поздно. Благоразумный разбойник был помилован на самом пороге смерти. Нежелание

каяться и отвержение надежды на милосердие есть заурядное проявление безверия.

Осмысление милости как несомненной духовной ценности становится заботой автора

"Капитанской дочки". Милость истекает от Благодати. Благодать же призывается благословением.

Благословением живёт и действует Гринёв.

Каковы же плоды того и иного типа поведения, смирения и бунта?

Гринёв "был освобождён от заключения в конце 1774 года, по именному повелению; <...> он

присутствовал при казни Пугачёва, который узнал его в толпе и кивнул ему головою, которая через минуту,

мёртвая и окровавленная, показана была народу. Вскоре потом Пётр Андреевич женился на Марье

Ивановне. Потомство их благоденствует в Симбирской губернии... ".

Это итог житейский, земной. Но он косвенно свидетельствует и об ином итоге.

6

Лермонтов назвал Пушкина невольником чести.

Понятие же дворянской чести — не христианское, даже антихристианское.

"Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую" (Мф. 5,39).

Это подвиг смирения.

Христианство даёт человеку сознание собственного достоинства, основанного на убеждении, что

он создан по образу Божию. Это ценность внутренней, духовной жизни человека, утверждённая творческой

волей Создателя. Достоинство даровано каждому человеку. Никто не может ни отнять у человека его

достоинство, ни осквернить его — только он сам.

"Не обманывайтесь: Бог поругаем не бывает. Что посеет человек, то и пожнет " (Гал. 6,7).

Человек, выходящий к барьеру, защищает свою честь, но оскорбляет достоинство. В том так зримо

проявляется желание себе лишь самому служить и угождать.

Святые Отцы учат, что враг рода человеческого особенно активен тогда, когда человек начинает

восхождение на новый, более высокий уровень своего духовного бытия.

Всё свидетельствует о том, что Пушкин пребывал именно в таком состоянии. Творческие

постижения его — тому очевидное подтверждение.

Самые злые силы ополчились против души поэта перед трагическим концом его.

В сознании народном смерть Пушкина навсегда запечатлена как национальная трагедия. Однако,