Вера в горниле сомнений. Православие и русская литература

У западников не могло быть иного стремления, нежели стремления к земному счастью

(понимаемому не обязательно грубо материально). Славянофилы предлагали всё земное соизмерять с

небесным, временное — с вечным. Только при взгляде оттуда можно оценить всё, что обретается здесь.

"Ибо неправые умствования отдаляют от Бога, и испытывание силы Его обличит безумных. В

лукавые души не войдет премудрость и не будет обитать в теле, порабощенном греху. Ибо святой Дух

премудрости удалится от лукавства, и уклонится от неразумных умствований, и устыдится

приближающейся неправды" (Прем. 1, 3-5).

Вот задача: постигать всё премудростью, не порабощенной греху.

Легко сказать...

И земные-то критерии не всегда умело применяются несовершенным человеческим разумом. Где

же ему совладать с небесным... Недаром Гоголь призывал к овладению мудростью, данной от Христа.

Недаром и все славянофилы ополчались против возвеличивающего себя рассудка земного, против

мудрости мира сего: с ней не обойти тупика.

Однако попытка воцерковления культуры, какую предприняли славянофилы, им не удалась. И не от

того, что путь выбран был неверно, но по нереальности вступления на него всем обществом в той

конкретной исторической ситуации. Да и в собственных попытках большинства славянофилов (или тех, кто

к ним был близок) дать оценки и выводы с опорой на несомненные истины — всё ли было удачным

бесспорно? Мы погрешили бы против правды, когда бы вознамерились утверждать подобное. Помимо

всего прочего тяготели над большинством заблуждения прошлого: не забудем, что к Истине они все почти

пришли отягощенные плодами западной премудрости, а такого в одночасье не избыть. Не напрасно же

многие исследователи отметили во взглядах славянофилов издержки романтизма (скорее, не романтизма,

но умозрительного идеализирования некоторых сторон земного бытия), несостоятельность их

историософии и пр.

Начало собственно славянофильского учения положили статьи 1839 года: "О старом и новом"

А.С. Хомякова и "В ответ А.С. Хомякову" И.В. Киреевского. Двух названных вождей славянофильства, а

также П.В. Киреевского и А.И. Кошелева относят обычно к "старшим" славянофилам. Позднее к ним

присоединились младшие — Ю.Ф. Самарин, братья К.С. и И.С. Аксаковы и некоторые другие. Близки

славянофилам были также М.П. Погодин, С.П. Шевырёв, Н.М. Языков, Ф.И. Тютчев. Позднее, уже в 60-е

годы, славянофильские взгляды развивали так называемые "почвенники": Ф.М. Достоевский, Н.Н. Страхов,

А.А. Григорьев и др.

К слову сказать, славянофилы выступали и действовали, встречаемые неприязнью не только

западнически настроенного общества, с его идеями прогресса и просвещения, но и многих церковных

людей, и властей предержащих, ибо непримирима вражда всякой казёнщины к живой мысли.

"Российское общество" (не народ) их времени, — указывает А.И. Осипов, — уже настолько было

далёким от Церкви, а официальное школьное богословие так пронизано схоластикой, что борьба

славянофилов за создание своей, русской, культуры, за возвращение к забытому святоотеческому опыту

богопознания оказалась одинаково чуждой как тому, так и другому. "Общество" увидело в

славянофильских призывах к народности, к Православию, к познанию в единстве любви какое-то

ретроградство; для богословия же (официального) призывы к святоотеческому богомыслию явились чуть

ли не угрозой ...Православию".

Империя же отторгала ту критику петровских искажений русской жизни, на каких она зиждела

собственное благополучие, спокойствие и уверенность; не могли власти принять и славянофильское

обличение многих тёмных сторон современной им российской действительности. Всё вместе привело не

только к оболганию славянофилов, замалчиванию их важнейших идей, но и к прямым репрессиям со

стороны правительства. Хомяков, Киреевские, Аксаковы находились под полицейским надзором, Самарин

и И. Аксаков испытали пребывание в Петропавловской крепости. Славянофилов не выпускали за границу и

даже запрещали им носить русскую одежду и бороду.

Немалые трудности испытывали славянофилы и с печатанием своих трудов. Богословские работы

Хомякова вообще находились под запретом — они были опубликованы уже после его смерти. Неудачей

закончилось сотрудничество ведущих славянофилов в журнале "Москвитянин", издаваемом Погодиным, по

несовпадению некоторых взглядов с издателем. "Московский сборник", который Хомяков, Киреевские,

Аксаковы намеревались сделать своим регулярным печатным органом, был запрещен в 1852 году (всего он

появился трижды: в 1846, 1847, в начале 1852 г.). Лишь в 1856-1860 годах под редакцией А.И. Кошелева и

И.Аксакова выходила славянофильская "Русская беседа".

Крупнейшим деятелем и идейным вождём славянофильства был Алексей Степанович Хомяков

(1804 — 1860). Он едва ли не единственный из всех не соблазнился, даже в ранние годы, западническими