Вера в горниле сомнений. Православие и русская литература

иллюзиями. "Создаётся впечатление, — пишет о. Георгий Флоровский, — что Хомяков "родился", а не

"стал". Как говорит о нем Бердяев, "Хомяков родился на свет Божий религиозно готовым, церковным,

твёрдым... В нём не произошло никакого переворота, никакого изменения и никакой измены". <...> То

верно, по-видимому, что Хомяков не проходил через сомнения и кризис, что он сохранил нетронутой

изначальную верность".

Важнейшие ценности, которым Хомяков рыцарски служил всю жизнь, были Православие, как

полнота Истины Христовой, и Церковь, в которой он видел "единство Божией благодати, живущей во

множестве разумных творений, покоряющихся благодати".

"Самое замечательное в этом определении, — пишет А.И. Осипов, — что здесь, во-первых,

решительно подчёркивается богочеловечество Церкви — единство в причастности Богу всех творений,

покоряющихся благодати Божией. Во-вторых, не менее решительно отвергается антропоцентрическая

характеристика Церкви как общества, то есть собрания лиц "в отдельности", имеющих одинаковую веру,

одинаковое крещение, одно священноначалие и так далее — мысль, ставшая привычной для курсов

школьного богословия, ставящая Церковь в разряд партий, союзов, организаций чисто человеческого

характера. Таким образом, по Хомякову, это не общность лиц, объединённых единством воззрений, устава,

культа, — нет, не это Церковь, ибо таковые общность и единство имеются и в других религиях, и в

христианских общинах, отделённых от Православной Церкви, и в христианских общинах, лишь внешне

принадлежащих Церкви (Ср.: Откр. 3,14-19). Церковь, по Хомякову, есть единство многочисленных членов

в живом Теле Христовом, принадлежность Которому обусловлена причастностью Духу Святому. <...>

Церковь же видимая, — пишет он, — не есть видимое общество христиан, но Дух Божий и благодать

Таинств, живущих в обществе".

Православная Церковь есть вообще основа славянофильского мировоззрения. Проф. Осипов

называет это понятие важнейшим в богословии всех славянофилов: "Если одним словом выразить

существо и специфику их богословских (и не только богословских) воззрений, то этим словом явилась бы

церковность. Во всех их богословских сочинениях мы видим искреннее стремление любую истину веры

выразить на основании Священного Предания Церкви, её соборного разума, а не по "стихиям мира сего",

увлечению философствующего рассудка или сложившимся схемам школьного богословия,

схоластического в своем существе, западного по духу, строю и часто идеям. Критерий церковности — вот

тот глубоко осознанный, главный и единственный критерий, которого придерживаются славянофилы во

всей своей литературной и практической деятельности и в первую очередь в деятельности богословской. И

совсем не случайно основной темой их богословских работ был вопрос о Церкви — Единой, Святой,

Соборной, Апостольской. Этот вопрос был для них не абстрактно-теоретическим, но глубоко жизненным,

без правильного понимания которого они не видели возможности разрешить ни одной существенной

проблемы мысли, культуры, истории".

С пониманием Церкви как единства Божией благодати в пребывающих во Христе Хомяков

сопрягает понятие соборности как единства духовного, основанного на любви всех, составляющих эту

соборность, к Богу и друг другу (Ср.: Мф. 22,35-40).

Сознавая в Православии полноту Истины, Хомяков видит и в православном народе народ

избранный. Проблема избранничества, таким образом, для него, как и для славянофилов вообще, несёт в

себе не этническое, не племенное и даже не культурное содержание, но сугубо религиозное. В

богоизбранности России Хомяков видит не привилегию, дающую возможность полнее пользоваться

благами жизни, но тяжкую ношу ответственности за Истину. И превозмочь неподъёмность этой ноши

можно, по его убеждению, лишь смиренным очищением от греха через покаяние. Это стало важной темою

литературного творчества Хомякова.

Хомяков выявил себя прежде всего как тонкий поэт-лирик, хотя ему принадлежит и ряд

стихотворных драматических произведений. Не поднявшись до высот Пушкина или Тютчева, он

запечатлел себя как автор нескольких шедевров духовной поэзии, а жанр этот вообще один из труднейших

и мало кому доступный по самой высоте содержания. В духовной лирике можно впасть в выспренность

либо слащавую экзальтацию — отчего способно Удержать лишь соединение таланта с истинным горением

веры и одновременным трезвением религиозного чувства. Хомяков в лучших своих созданиях добивался

такого соединения.

Славянофилы, следуя за святоотеческой мыслью постоянно, как мы знаем, указывали на

несовершенство земного разума, противопоставившего себя вере.

"Один разум, отрешённый от святости, — был бы слеп, как сама материя", — эту богословскую

мысль Хомяков развил и в своей поэзии.