Вера в свободу. Практики психиатрии и принципы либертарианства

Начиная со второй половины XIX в. идеология общественного здоровья и психиатрия рука об руку с социалистической политикой пытались стереть различия между интересами самого человека и интересами общества, между причинением ущерба себе и причинением вреда другим. «Каждое причинение вреда здоровью индивида — это ущерб, причиненный обществу», — провозглашал британский философ Томас Хилл Грин (1836‒1882)214. Приняв эту максиму в качестве кредо, государственники от здравоохранения, ведомые психиатрическим лобби, весьма преуспели в том, чтобы убедить американцев, что столь радикально различные виды поведения, как убийство себя и убийство других, сходны между собой: каждое из них суть проявление и/или следствие психической болезни. Результатом стало отрицание различий между опасностью для себя и опасностью для других: сфера частной жизни, свободной от государственного регулирования, сливается с общественной, подлежащей регулированию государством. Профессионалы, отвечающие за стирание различий между действиями, касающимися себя и действиями, касающимися других, и за принуждение людей, создающих проблемы, — из которых некоторые виновны в нарушении закона, а большинство невиновны, — это психиатры, которых во времена Милля называли «врачеватели сумасшествия». Милль осуждал их труд следующими язвительными словами:

Но если кто-либо, а тем более если этот кто-либо — женщина, сделает «то, чего никто не делает», или не сделает то, «что все делают», то подвергается такому же строгому осуждению, как если бы был учинен важный нравственный проступок… если кто дозволит себе сколько-нибудь значительную степень свободы, то рискует навлечь на себя нечто худшее, чем оскорбительные речи, — рискует, что его признают de lunatico, отнимут у него собственность и отдадут ее родственникам… есть нечто вызывающее вместе презрение и страх в тех основаниях, по которым в последние годы каждый может быть легально признан неспособным управлять сам своими делами, а завещание после его смерти — не имеющим силы, если только после него осталось имущество, достаточное, чтобы покрыть судебные расходы… Эти судебные разбирательства представляют верное выражение господствующих в массе чувств и мнений относительно человеческой свободы… В прежние времена, когда атеистов полагалось сжигать на костре, сострадательные люди предлагали заменить сожжение заключением в доме умалишенных; не будет ничего удивительного, если это предложение осуществится в наше время215.

«О свободе» — небольшая книга, однако Милль заявляет и подтверждает в ней несколько раз свою приверженность праву взрослого человека на самоопределение, даже если оно подразумевает причинение себе вреда: