Вересковый мёд

Он смотрел ей вслед тяжёлым взглядом и думал, что может быть стоит соврать Эрике о том, кто стоял с факелом у костра на котором сгорела её мать? Может сказать, что это был он? Пусть ненавидит его ещё сильнее. Может хоть эта ненависть удержит его на расстоянии до тех пор, пока он не разберётся с этим колдовством? Или пока не доедет в Кальвиль.

Викфорд спустился вниз, прихватил сумку со стрелами и нашёл Куна. Пора получить ответы на все вопросы. Пора освободиться от ненормального желания обладать чужой невестой.

— Что здесь произошло? — спросил он Куна, кивнув на замок, мимо которого они проезжали нижней дорогой.

Он смотрел снизу-вверх на закопчённые стены и с этого места замок казался похожим на надгробие — безмолвный кусок камня, говорящий лишь о прошлом величии…

— Я думал вам известно…

— Было бы известно — не спрашивал бы, — отрезал Викфорд, — так что случилось?

Кун достал фляжку, отхлебнул из горлышка и, поправив серую шапку, произнёс как-то безразлично:

— Нье'Лири поддерживали клан Дуба — Нье'Айрхов. Вступились за них, когда… ваш отец напал на Ирвин. Дивир Нье'Лири тогда возглавил войска — он был на Янтарном троне и собрал весь запад Балейры, чтобы защитить Ирвин от людей вашего отца.

— А с чего вообще всё началось? Зачем Адемары напали на Ирвин и вообще клан Дуба? — спросил Викфорд.

Кун посмотрел на него как-то странно, а потом ответил:

— Так это… люди стали пропадать. Эта история вроде повсюду разошлась…

— На самом деле? — Викфорд посмотрел на балерита. — Я слышал про то, что вдоль границы между Волчьим островом и Ирвином, и правда, исчезали люди, но разве это повод для войны? Там достаточно болот, чтобы не удивляться таким исчезновениям.

— Много исчезло… Да кабы болота — оно понятно. Только потом стали находить трупы, повсюду около Ирвина. И выглядели они, — Кун как-то поёжился и сложил пальцы в охранную руну.

— И как же они выглядели? — прищурился Викфорд.

— Они стали серыми и похожими на шкуру от нетопыря. Будто враз высохли все, словно кто-то выпил из них весь сок. Так бывает если человек утоп и сто лет в торфе пролежал… А тут как бы и пяти дней не прошло, как их находили.

— И Нье'Айрхи в этом провинились? — усмехнулся Викфорд.

— Брайс Нье'Айрх — глава клана Дуба, он был самым сильным Заклинателем во всей Балейре, — ответил Кун, снова приложившись к фляжке, — и говорят, он один владел магией иссушения — мог превратить человека в сухой лист, мог скормить его нужному Древу, чтобы узнать предсказание. Есть в Балейре такие Древа… Ну, а уж Древо-то выпьет из человека всю силу… вот поэтому на него и подумали. А ещё потому, что люди пропавшие были все с Волчьего острова — с ваших земель. Так что милорд Джералд Адемар сам убил Брайса — сжёг на площади Ирвина. И уж тогда всё и началось…

Викфорд слушал рассказ о том, как отец и его братья сражались с балеритами и не знал, что чувствует на самом деле, кроме ощущения какой-то непоправимой глупости произошедшего.

Земли Адемаров самые северные в Тавирре и граничат, как раз с землями клана Дуба. И то, что отец и Брайс ненавидели друг друга ни для кого секретом не было. Бывали и стычки между соседями, поджоги, и так, мелкие пакости, но чтобы ловить людей, пить из них силу и разбрасывать трупы по всему Ирвину… как Брайсу вообще пришло такое в голову? А как его отцу пришло в голову напасть на Ирвин и сжечь заживо главу клана? Но король его поддержал…

А зачем Нье'Лири впутались в эту междоусобицу?

Пока он размышлял над этим их лошади добрались на окраину Гранарда, и дорога по левую сторону пошла между мшистых валунов и вековых деревьев, а по правую потянулись левады — узкие каменные каналы для отвода воды от города, которые встречались в Балейре повсюду. Дорога сделала две петли, впереди показались несколько каменных домов и мельница, и Кун махнул рукой указывая на крайний дом. Над крышей высился огромный корявый дуб и, проходя мимо, Викфорд заметил, что листья у дуба будто седые. Он сорвал один листок — и правда, с одной стороны он был покрыт серебристым налётом. Кун постучал в дверь, и красивый женский голос пригласил их внутрь.

Викфорд представлял себе балеритскую ведьму, читающую руны, как угодно, но только не так. Сухонькой старушкой посреди пучков травы, а может грязной, косматой и беззубой, живущей в землянке, ну или на худой конец тощей, горбатой и косоглазой, увешанной всякими амулетами. Но их встретила улыбчивая женщина лет тридцати: миловидное лицо, голубые глаза, рыжие волосы убраны под чепец и пышное тело охватывает огромный передник весь в муке. Она пекла хлеб и махнула гостям, приглашая. Во дворе бегали дети и гуси вперемешку, и в какой-т о момент Викфорду показалось, что Кун его обманул. Что может эта женщина знать о старых рунах?

Но потом, приглядевшись внимательнее, заметил несколько старых книг, спрятанных за кувшинами, руны, нацарапанные над дверью и окном, сушёные веточки синеголовника, сплетённые в особый оберег…

В комнате повсюду были знаки и, как ни странно, он их видел…