Вересковый мёд

— То, что ты слышала в Кинвайле — правда, не буду врать, я действительно хотел убить тебя. Не дать возможность Тревору продать Балейру проклятому королю. Потому что я не видел тогда для нас какого-то другого выхода. Янтарный совет должен быть единодушен, чтобы подписывать мирный договор. Но, несмотря на то, что все северные кланы были против, Тревор всё равно не стал никого слушать. Он сказал, что проклятый король просто перебьёт нас поодиночке и уж лучше преклонить колено, чем сгинуть совсем, — Тьен прищурился и, вглядываясь в лицо Эрики, добавил как-то тихо и торжественно: — Если бы это слышал твой отец, верно, он был бы в ярости. Никогда Дивир Нье'Лири не преклонил бы колено, — Тьен указал рукой на разрушенный замок, — а после всего этого… как можно отдать тебя тому, кто это сделал? Но Тревор, наверное, лучший политик, чем я, а может он просто больше похож на тавиррских псов, — усмехнулся Тьен и продолжил твёрдо: — Только он просчитался — север не встанет на колени. Север будет сражаться пока там не умрёт каждый, кто способен держать оружие. Или пока мы не победим.

— Я это и так знаю, но чего ты хочешь от меня? — спросила Эрика. — Если ты не хочешь меня убивать, то чего же ты хочешь теперь?

— Я приезжал в Гранард не просто так, — ответил Тьен ещё серьёзней, — я был у Оракула. После праздника Эльвед, в дни осеннего звездопада, лучшее время, чтобы спрашивать у Богов о будущем.

— Разве Оракул всё ещё здесь? Почему вы её не забрали? — удивилась Эрика. — Псы уничтожили всех Заклинателей и фрэй, везде, где прошли со своим огнём! Если они узнают, что она здесь, они же её сожгут!

— Мы её спрятали, никто не знает, кто она. Но чтобы предсказывать, ей нужно находиться рядом со своим древом, — ответил Тьен, оглянулся и продолжил ещё тише: — Я принёс жертву и пошёл за ответами. Можно ли ещё спасти Балейру? Или хотя бы север?

Эрика опустила лук, вынула стрелу и, спросила, не сводя глаз с Тьена:

— Что она ответила?

— Она сделала предсказание: «Придёт северный ветер. Из жёлудя упавшего пробьётся росток. Возьми в одну руку стальную силу дуба, а в другую силу любви рябины, соедини их, и пронзят они сердце волка». Не слово в слово, но примерно это.

— И… что это значит? — спросила Эрика. — Я не слишком разбираюсь в предсказаниях.

— Я тоже не сразу понял, — ответил Тьен, — но потом вспомнил, что говорил твой отец, когда мы виделись с ним последний раз. Проклятые адемарские псы первыми уничтожили всех Нье'Айрхов — клан Дуба, видимо знали, что именно от них исходит наибольшая опасность. Но их Заклинатель успел передать твоему отцу пять стрел. И хотя весь клан погиб, но в этих стрелах и есть — «стальная сила дуба» — вся сила клана. Вот он, тот «жёлудь» из которого пробьётся росток нашего спасения! А сила любви рябины — это ты. Ты Эрика Нье'Лири из клана Рябин. И ты фрэйя. А я и есть северный ветер, потому что Тьен — это ветер, приходящий с моря, — он усмехнулся и развёл руками, — нам осталось только соединить это и мы пронзим сердце волка. Умрут Адемары, и некому станет поддерживать короля в его походе на Балейру. И я с ужасом думаю, что хотел убить тебя, а ведь ты можешь стать спасением для всей нашей страны. Нам только нужно найти пять этих стрел.

Глаза Тьена блестели, воодушевление придало их синеве какой-то торжественный блеск, и Эрике показалось, что никогда ещё она не видела более мужественного лица. А его слова вселили в её сердце хрупкую надежду.

Балейру можно спасти!

Она одним движением перевернула колчан, и стрелы высыпались на каменную крошку.

— Вот они, — произнесла Эрика, отбрасывая колчан в сторону.

Тьен наклонился, подобрал их, посмотрел на сапфировые наконечники и осторожно провёл пальцем по рунам.

— Да, это они. Но тут только четыре стрелы. А где пятая?

— А пятой я ранила командора тавиррцев — одного из Адемаров, — ответила Эрика, собирая остальные стрелы в колчан.

— Но… он ведь жив?

— Увы, отец сказал, что эти стрелы убивают Дар. А у этого Викфорда не оказалось никакого Дара, и стрела его просто оцарапала.

— Нет Дара? Как такое возможно? — удивился Тьен, разглядывая наконечники. — И где сейчас эта стрела?

— Ну, возможно, их род, наконец-то начал вырождаться, из-за того, что они творят, — пожала плечами Эрика. — А стрелу он сжёг в Кинвайле — бросил в камин.

— Балеритская сталь не горит, — усмехнулся Тьен, — я пошлю в Кинвайл человека найти наконечник — мы сделаем новую стрелу. А теперь самое главное, Эрика.

Тьен посмотрел на Леоху, а затем на Эрику и произнёс горячо: