Вересковый мёд

В её памяти, в её мыслях это место навсегда останется светлым и чистым, кусочком её детства, и она не хотела бы видеть снова замок и городок у его подножья, потому что после той ночи, в нём вряд ли осталось что-то светлое и чистое. Горло сковал спазм, и она с ненавистью посмотрела Викфорду в спину.

Гранард совсем не по пути на юг, что они здесь забыли?!

И по мере приближения к городку Эрике казалось, что с каждым квардом в ней нарастает глухая тоска и отчаяние. Ей мучительно было находиться здесь, видеть родные улицы, по которым ходят чужаки, сожжённые дома, обугленные стены замка, обгоревшие ели…

Здесь когда-то она была счастлива…

Всё вспомнилось так ярко — та ночь, и пожар, крики, звон мечей, топот копыт, обезумевшие люди на улицах, ров полный тухлой воды и осклизлые ветви и глина там, где она выбралась на берег. И голова белого волка на штандарте захватчиков…

Ей ненависть взвилась из глубин души, как будто огонь затухающего костра, в который щедро плеснули горючего масла, она обожгла и заставила снова болеть те раны, которые казалось, покрылись тонкой коркой времени.

Они ехали по окраине, и она жадно вглядывалась в улицы и мостовые, и не знала, куда деться от душивших её слёз, когда на холме, в окружении обгоревших елей перед ней возник замок семьи Лири — её дом.

Я отомщу… Отомщу… Отомщу!

Она отвернулась, чтобы псы не увидели слёз, которые молча покатились из её глаз.

Глава 13. Балеритская сталь

Эрике казалось, что она никогда больше не сможет вернуться в Гранард. Слишком страшно, слишком больно и невыносимо видеть, что сделали с ним враги. Но вот она здесь и когда слёзы высохли, её сердце пронзила тоска и желания снова всё увидеть. Захотелось пойти в свой дом, хоть она и понимала — не стоит этого делать. Нет там уже ничего, только боль воспоминаний, да пепел. Но она всё равно хотела постоять на стене, посмотреть оттуда на город, как делала когда-то в детстве. Прикоснуться к камням… к обожжённым елям… пройти знакомыми тропинками…

Она вдохнула-выдохнула несколько раз успокаивая дыхание, умылась холодной водой, похлопала себя по лицу, и пошла искать Викфорда.

Их отряд остановился на постоялом дворе рядом с тавиррским гарнизоном в Гранарде. Псы, наконец, расслабились — здесь не стоило опасаться нападения, и они спокойно потягивали эль на улице под навесом, не обращая на Эрику никакого внимания.

Она постучала в дверь комнаты Викфорда и, услышав его резкое: «Входи!», шагнула внутрь, но тут же отвела взгляд.

Командор стоял в расстёгнутой рубашке и разглядывал шрам на боку оставленный её кинжалом.

— Эрика? — он удивился.

Ей почему-то подумалось — это странно, что наедине они говорят друг другу «ты», что он называет её вот так запросто по имени без всякого почтения, какое полагается будущей королеве, или и вовсе зовёт «пигалицей». А если обращается к ней «найрэ», то только при всех и когда хочет задеть её чем-нибудь. И вообще, зря она пришла, как-то это всё слишком неловко…

Он поймал взглядом её смущение и усмехнулся:

— Пришла посмотреть на мои шрамы?

Но она не могла ответить на его колкость, такое сильное смятение было у неё в душе. И видя, что она сама не своя, Викфорд вдруг стал серьёзным, запахнул рубашку и спросил:

— Что-то случилось?

— Я… хотела бы… сходить здесь в одно место. Тут недалеко. Я могу взять с собой Уилмора, — ответила она, не поднимая глаз и теребя край пояса.

— Что за место? — его голос стал ещё серьёзнее.

Она молчала, не в силах произнести, а Викфорд шагнул к ней и спросил жёстко:

— Какое место? Или ты скажешь, или никуда не пойдёшь.

— Замок на горе, — наконец выдавила она из себя.

— И зачем тебе понадобилось идти в эти развалины? — он спросил, а она молчала и, видя её упрямство, он добавил: — Ты опять что-то скрываешь, а мы ведь договорились!

Эрика подняла на него тяжёлый взгляд, чувствуя, как снова поднимаются слёзы откуда-то из глубины души и ненависть наполняет её до краёв.

Зачем?! Да чтобы посмотреть на свой разрушенный дом! И ей ещё нужно просить разрешения у того, кто его разрушил!

— Наверное, у тебя совсем нет сердца! — воскликнула она, не в силах больше сдерживаться. — А может оно просто волчье, как и у всех вас! Ты прекрасно знаешь, зачем мне нужно идти в эти развалины — потому что это мой дом! Дом, который разрушили вы — проклятые Адемары!

— Что? — он, казалось, удивился. — Твой дом?

— Не делай вид, что не знаешь! — она махнула рукой в сторону. — Эти развалины на горе — замок Лири, дом, в котором я выросла. Это же Гранард! Моя родина! И всё здесь сожжено и разрушено руками твоей семьи! А вон на той площади кто-то с головой белого волка на рукаве бросил факел в костёр, на который отправили мою мать! Может и ты был среди них?!

Она кричала на него, выплёскивая свою ярость, и ей хотелось ударить его, но Викфорд молчал, и лицо его было озадаченным и серьёзным.