Вересковый мёд

А когда её ярость иссякла, то осталась лишь пустота. Эрика не хотела перед ним плакать, но две слезинки сорвались сами собой. Она смахнула их резким движением и посмотрела в окно.

— Хорошо, — коротко сказал Викфорд, шагнул к ней ближе, и казалось, будто хотел взять её за плечи, но она отпрянула к двери, — можешь сходить. Но с тобой я отправляю Бирна, здесь может быть небезопасно. Будь осторожна.

Он отвернулся. А Эрика буквально выскочила из комнаты, злясь сама на себя за то, что не смогла сдержать перед ним слёз, за то, что показала свою слабость, за то, что ей следовало просто убить его прямо в этой комнате, и это было бы символично — Адемару стоило бы умереть именно в этом месте. Но она не смогла. В сапоге у неё был кинжал, и будь на его месте кто-то другой, может она бы и решилась. Но что-то неведомое каждый раз удерживало её от этого шага.

Эрика прихватила с собой лук, вытащила из сумки стрелы с рунами и подменила их обычными. И лук, и стрелы — дар её отца, и она хотела взять их с собой в замок. Викфорд, конечно, разозлится, но ей плевать. Бирну она велела ждать у подножья, и дальше пошла сама. Уилмор увязался следом, но и ему она велела остаться на каменном мосту.

Шла медленно, глядя на безмолвные стены, покрытые мазками старой копоти и зелёными пятнами мха. Адемары не жалели огня штурмуя замок, так что после пожара здесь рухнула крыша и все деревянные перекрытия. Даже пихты и ели вокруг затронуло пламя, и они стояли кособокие — ветви сохранились только с одной стороны. Воды во рве не было, и всё заросло высокой травой. Тавиррские эмиссары не стали восстанавливать замок — слишком дорого. Да и что толку от каменных стен, если они не смогли защитить даже своих хозяев?

Эрика вошла в арку ворот, словно шагнула в провал. Сейчас это место было не узнать. Кажется ещё вчера, вот здесь, во внутреннем дворе, она играла с детьми, там был балкон её комнаты и бальная зала, а вот здесь конюшни и сторожевая башня, но сейчас везде лежали лишь груды обломков, да обугленные брёвна, поросшие сорняком и местами скрытые побегами вездесущего плюща. Эрика осторожно пробралась к стене с массивными зубцами, поднялась наверх, посмотрела оттуда на внутренний двор замка и ужаснулась. Её дом теперь напоминал скелет какого-то огромного зверя, некогда могучего и сильного, но сейчас всё что от него осталось — никому ненужные кости.

Эрика положила лук и колчан, прислонилась ладонями и лбом к стене и заплакала. Она рыдала почти беззвучно, лишь изредка всхлипывая, хотя здесь можно было и не скрывать своё горе.

— Найрэ Эрика? Эрика?! — раздался сзади женский голос, она вздрогнула и резко обернулась.

Поспешно вытерла слёзы и не поверила своим глазам — в паре шагов от неё стояла пожилая женщина в тёмном платье и чепце, с корзинкой в руках.

— Няня? Леоха?! Ты жива?!

Она бросилась ей навстречу и обняла порывисто и сильно. И несколько мгновений они так и стояли обнявшись, плакали и смеялись.

— Деточка моя, дай я на тебя посмотрю! — Леоха вытерла слёзы рукавом и принялась рассматривать Эрику. — Как ты выросла! И как же ты похожа теперь на свою мать! А тонкая, как тростинка!

Они присели на край разрушенной стены, и Эрика принялась расспрашивать няню о том, что было после того, как она столкнула её в ров, и как она жила эти годы. Пожилая женщина вздохнула, сцепила пальцы и стала говорить тихо, будто боялась потревожить тех, кого потревожить уже было нельзя.

А Эрика слушала жадно, и лучше бы ей не слышать рассказа, о том, как громили город псы Адемаров.

— Их старший всем заправлял — Джералд Адемар, — Леоха даже плюнула в сердцах, — и его сыновья. А их псы грабили тут всё, не стесняясь. Меня ударили камнем по голове, думали, что я мёртвая, так вот и выжила. Одна только я осталась. Да ещё дочка кухарки смогла убежать. Ох, деточка не знаю, как нам забыть эти тёмные времена!

— Не надо забывать, — произнесла Эрика ледяным голосом, — надо отомстить.

И она рассказала о том, зачем едет в Кальвиль. А главное, с кем именно едет. О мирном договоре, о напитке, о том, что нет в ней Дара. И о том, что она хочет отомстить Адемарам, просто не знает как. Леоха поначалу была в ужасе, а потом накрыла её руку своей и покачала головой.

— Нельзя тебе мстить, девочка моя, этим ты убьёшь в себе Дар.

— Убью? Да у меня его и так нет! — выдохнула Эрика. — А что делать, если Дар не проснётся? Рябой король меня убьёт…

— Дар не просыпается, деточка моя, из-за твоей ненависти, — тихо ответила Леоха, и погладила Эрику по волосам, — не создано для этого сердце фрэйи. Оно создано для любви. И только любовь его открывает. Просто с тобой всё это случилось в тот самый момент, когда твоё сердечко, как бутон, только-только начало раскрываться и откуда ни возьмись мороз, да снег… Тебе нужно полюбить и тогда Дар проснётся.