Вересковый мёд

— Догавкался, пёс! — буркнул он, укладывая Брина в кусты так, чтобы его не видно было с дороги. — Ну он теперь не скоро очухается, если очухается вообще. Едем!

Он забрал плащ Брина и протянул его Уилмору, а для Эрики у него оказался припасён в кустах другой, а ещё куртка, и шляпа. И не только плащ… Но и та верёвка, которой они связали Брина, и даже ещё одна лошадь, словно он был абсолютно уверен в том, что Эрика точно с ним поедет. И, посмотрев на верёвку, она вдруг подумала, что северный найт как-то уж слишком предусмотрителен.

А если бы она отказалась? Или… может эта верёвка предназначалась ей?

Но она отбросила эту мысль. В конце концов Тьен ей не враг. И они хотят одного и того же.

— Нужно торопиться! — прервал Тьен её размышления.

Эрика взглянула ещё раз на замок и взобралась в седло. Как бы там ни было, вариантов у неё всё равно нет.

Ехали быстро и почти не разговаривали. Тьен впереди, Эрика посредине, а сзади Уилмор. Миновали тавиррскую заставу. На выезд из города их небольшой отряд в коричневых плащах никто останавливать не стал. И уже когда Гранард скрылся за холмами, Эрика выяснила, что едут они сейчас навстречу с людьми Тьена, которые прячутся в окрестных лесах, а уж потом все вместе направятся в Килларни, чтобы провести обряд и уже оттуда ехать на север.

Отряд Тьена состоял из восьми таких же, похожих на него северян, бородатых, обросших, и не слишком словоохотливых. Хотя Эрику они приветствовали с должным почтением и старались держаться к ней не очень близко. По разговорам она поняла, что поедут они какими-то тайными тропами, потому что по дороге на Килларни недавно была стычка и теперь везде рыскают тавиррские отряды. Они свернули с большой дороги и углубились в лес. В их отряде оказался опытный проводник, который умел читать тропы и понимал язык леса, и заблудиться они не боялись. А когда большая дорога осталась позади, и за ними сомкнулись вековые деревья, Тьен, наконец, расслабился, и пустил лошадей на шаг, давая им отдохнуть, а сам поравнялся с Эрикой и они разговорились.

Он говорил о войне, о сражениях и мести. О том, что Эрика полюбит север. Что его отец стар и, по сути, он теперь глава клана. Что у него много братьев и сестёр, и что она, став его женой, конечно же, она полюбит и его семью. Тьен почти не задавал ей вопросов, а всё больше говорил сам, и по его рассказам Эрика поняла, что война — это его страсть. Он одержим идеей убить короля Раймунда и одержать победу любой ценой, и что она в этом плане занимает одно из центральных мест, как его орудие. И когда он наклонился, коснулся её плеча рукой, говоря с блеском в глазах о том, что завтра вечером они станут мужем и женой, ей внезапно стало неприятно.

Теперь, когда Гранард остался далеко позади, и схлынула вся горячка побега, Эрику начали терзать запоздалые сомнения. Не слишком ли поспешное это было решение? Она смотрела на Тьена и думала о том, что завтра вечером он хочет провести обряд, и что очень надеется на то, что её Дар проснётся после брачной ночи, потому что именно так, похоже, Тьен и понимал любовь. Но при этом, ничего кроме страха перед этим событием Эрика не испытывала. Она представила, как он прикоснётся к ней, как поцелует, как будет раздевать и, как назло вспомнилась её помолвка в Кинвайле, и на неё снова накатила злость.

Почему ей опять нужно проходить через всё это, когда она совсем, совсем этого не хочет?!

Эрика рассматривала Тьена исподтишка, и не понимала, что же с ней не так. Одно дело Рябой король, который по рассказам так ужасен, что лучше утопиться, а другое дело найт Тьен Нье'Риган. У него было суровое, но по-своему красивое лицо, пусть и немного обветренное. Он северянин и здесь для него похоже было слишком жарко, потому что он давно снял тавиррский плащ, расстегнул куртку и даже наполовину рубашку, и в её вырезе Эрика заметила обереги на толстой серебряной цепи, а под ней тёмные волосы, которые щедро покрывали его грудь доходя почти до шеи. Пусть он небрит и одежда на нём повидавшая всякое, да ещё и с чужого плеча, но ведь он воин и всё время в походах… Она рассматривала его руки — крепкие, загрубелые от ветра и оружия, но он ведь не надевал перчаток, так что это и неудивительно. И с конём он управлялся легко, намотав поводья на кулак левой руки, а правая непроизвольно то и дело ложилась на рукоять меча. Широкие плечи, уверенность в себе… И наездник он был прекрасный, и воин… Мужественный и сильный… Но…

Но Эрика внезапно поймала себя на мысли, что рассматривая будущего мужа, почему-то сравнивает его с Викфордом и даже ужаснулась этой мысли, потому что…

… потому что сравнение это было каким-то неправильным…