Верхний мир

– «Да», если вы продаете печенье, – сказало оно (кого еще принесло на сей раз?). – «Категорически нет», если пылесосы… или неон… или бога.

Не совсем так я представляла волшебную сцену нашего воссоединения… Но он хотя бы дома.

Слава всему, он дома.

– Это я. – Его ноги застыли, совсем как в день нашей первой встречи. – Это Риа.

Он ахнул, налитые кровью глаза чуть не выскочили из орбит. На лице шок, изможденность, но поверх всего – благодарность. А еще выше – ну… почти ожидание.

Что сказать дальше, я не знала; от Оливии, которая только и делала, что меня поторапливала, тоже не было никакой пользы. В конце концов я раскрыла рот и ляпнула первое попавшееся, совсем как в старые добрые времена.

– Вы, что ли, качаться начали? – На нем была та же футболка, что на первом уроке… или на втором, а внутри нее – заметно более круглое тело. – Топик прям в облипочку сидит.

– Да пошла ты, Риа! – ответил он.

Оливия, задрав бровь, выслушала нашу перепалку.

– Вы двое всегда друг другу грубости говорите? – светски поинтересовалась она.

– Ага, – в один голос ответили мы.

Доктор Эссо расплылся в улыбке, я невольно ответила тем же. Я неделями готовилась к этому самому моменту – месяцы, если считать со знакомства. А он – так и вообще полжизни.

В кармане завелся телефон – сообщение с кодированного номера.

СРАБОТАЛ СИГНАЛ ОПАСНОГО СБЛИЖЕНИЯ.

ПОЛИЦИЯ УЖЕ ЕДЕТ.

СОХРАНЯЙТЕ СПОКОЙСТВИЕ И БДИТЕЛЬНОСТЬ.

– Они, да? – деловито спросила Оливия. – Сколько времени у нас есть?

Я просмотрела следующие два сообщения, прилетевшие с пулеметной скоростью, и подавила острую потребность срочно запаниковать.

– Шесть минут.

– Скорее! – доктор Эссо настежь распахнул дверь. – Мы все сделаем внутри.

Мы ворвались в комнату. Хозяин приглашающе махнул на кушетку, шириной хорошо если для пары трехлеток. Мы с Оливией пошли на довольно болезненный компромисс, но как-то в нее втиснулись. Я не знала, чего ждать в плане интерьера, но к этим стенам меня вообще вряд ли что-то могло подготовить.

Уйма, туча, тьма уравнений покрывала каждый дюйм. Все нацарапаны такой густой пастой, чтобы их можно было без труда читать пальцами. Запах тут тоже стоял довольно красноречивый и, видимо, имел некое отношение к ожогам на ковре – от косяков. Вдоль всей комнаты ярусами змеились полки, плотно набитые книгами. На одном корешке значилось «Теорема Эмми Нётер». Рядом стояла «Гравитация» – достаточно толстая, чтобы форма соответствовала содержанию. Неподалеку виднелась «Относительность» в мягкой обложке, авторства – кого бы вы думали? – Альберта Эйнштейна.

Доктор Эссо ловко одолел дистанцию до кресла, сбив по дороге две пустых банки от «Редбулла». Готовый обед для микроволновки перекочевал на стол; ретрорадио осталось на подлокотнике.

– Так, систер, – напомнила Оливия. – Давайте в темпе.

Пять минут – треть того, что я себе запланировала, и изрядный кусок от них мы уже потратили, разогреваясь в коридоре. Времени на ошибки больше не осталось.

– Я долго ждал, чтобы это услышать, – сказал доктор Эссо, балансируя на краю сиденья. – Но время, к сожалению, не на нашей стороне.

Я вскочила обратно на ноги. Целый океан нервной энергии поднимался внутри приливом. Я чувствовала вкус неотложности у себя во рту. И понимала, что стоит на кону. Но теперь я вдобавок понимала и кое-что другое.

– В том-то и штука, – поправила я его. – Время на нашей стороне.

Глава 30 Эссо. Сейчас

Дождь прекратился. Полицейские сирены, призрачно шептавшие в отдалении еще несколько минут назад, теперь орали вовсю, отражаясь от стен.

Резня пялился на перо, которое он только что в меня воткнул. В глазах было такое выражение, словно он чувствовал то же, что чувствую я, – в своей собственной плоти. Словно моя боль текла через соединивший нас нож обратно к нему. Он что-то прорычал, непонятное, как если бы говорил на библейских языках. В лице не осталось ни капли мысли. Оно так исказилось от ярости, что его невозможно было узнать. Другой человек.

Хотел, наверное, доказать себе, что забрать вторую жизнь будет совсем не так больно, как первую. Потому что нож он вытащил – и всадил еще раз, поглубже.

С первого раза я почти ничего не почувствовал. А когда таки да, оно было совсем не такое, как я себе представлял. Каждый удар – навроде тебе кто-то под дых дал, очень костлявой рукой. Потом в животе раскрылась пара кратеров и принялась извергать волны боли, а с ними струи крови. Совсем как в школьной столовой, боль властно завладела вниманием, не давая отвлечься ни на плач, ни на панику, ни даже на мысли.

Все расплывалось, я начал терять сознание. Векс, который меня фиксировал, попытался было отпустить, но теперь уже я цеплялся за него, держал за руку изо всех оставшихся сил, чтобы остаться на ногах.

– Валим, бро! – крикнул Векс. – Копы на подходе!

Он стряхнул меня, подхватил с земли пистолет Ди и вместе с Резней бросился наутек.