Верхом на ракете

Мы приближались к 50-мильной высоте — магической линии, которая официально делала нас астронавтами. Я всегда считал, что требование определенной высоты — чушь собачья для крючкотворов. По сути, нам хотели сказать, что полет на ракете не опасен, пока не достигнута высота в 50 миль. На самом деле, если вы не достигли высоты 50 миль на шаттле, это, вероятно, говорит о том, что он просто угробил вас — как это случилось позже с экипажем «Челленджера». Пилот Майк Смит был новичком и погиб в этой миссии — и по официальному определению он погиб, не будучи астронавтом, так как поднялся только на 10 миль над уровнем моря[122]. (Замечание для NASA: когда разрывные болты позволили шаттлу оторваться от Земли, человек на его борту уже заработал золотой значок.)

Хэнк дал нам обратный отсчет: «Приближаемся… сорок восемь… сорок девять… пятьдесят миль. Поздравляем новичков. Вы теперь официально астронавты». Мы ликовали. Подозреваю, что Джуди, Стив, Майк и Чарли смаковали этот момент так же, как и я. Я на мгновение обрел спокойствие, наверное, похожее на то, что испытывает человек, поднявшийся на вершину Эвереста. Было еще несколько тысяч вещей, которые могли бы убить меня в эту минуту, но эта угроза не могла умалить важности момента. Я смотрел в черноту космоса, и передо мной вставали образы из моего детства. Я видел, как мои самодельные ракеты поднимаются в небо из пустыни в Альбукерке, а отец на костылях радостно кричит. Я видел маму, которая помогает мне выпекать топливо для ракет в духовке и отмывает пустые банки из-под кофе для моих капсул. Я видел себя, лежащего в пустыне и наблюдающего за тем, как пересекают сумеречное небо спутники — сначала советский, потом американский, «Эхо». Сбылся сон десяти тысяч моих ночей. Я стал астронавтом.

Я отвлекся всего на несколько ударов сердца, но, казалось, прошла вечность, так как радостные крики уже стихли. Я взглянул на Стива. Его мозг все еще составлял единое целое с «Дискавери», поглощая каждый байт. Я вернулся к приборам и стал слушать очередные объявления.

— «Дискавери», TAL с одним двигателем.

— «Дискавери», ATO[123] с двумя двигателями.

— «Дискавери», выходим на орбиту. — Это было лучшее из всех сообщений. Оно означало, что мы уже сможем выйти на нужную орбиту, даже если один из главных двигателей прекратит работать. Как пошутил один астронавт, «уверен, что Господь не настолько гневается на нас, чтобы вырубить два двигателя».

К восьми минутам после старта перегрузка достигла трех единиц, и началось дросселирование двигателей с целью поддерживать ускорение на этом уровне. Это было необходимо, чтобы «Дискавери» не разрушился. При почти пустом баке двигатели теперь имели достаточно силы, чтобы подвергнуть машину чрезмерным нагрузкам. Снижение тяги предотвращало такое развитие событий.

Указатель скорости у Хэнка шел вверх. 6100 метров в секунду… 6400… 6700… Каждые 15 секунд «Дискавери» добавлял к своей скорости еще тысячу миль в час. У нас от волнения кружились головы, а перегрузки искажали рвущийся наружу смех.

— Хьюстон, MECO. Точно по графику. — С этими словами Хэнка еще один радостный крик пронесся по кабине. «Дискавери» отлично прокатил нас.

Глава 21 На орбите

Отсечка главных двигателей (MECO) прошла беззвучно. Просто ушли перегрузки. У меня не было ощущения толчка вперед, как показано в некоторых космических фильмах. Не было и никакого особого звука или шума, указывающего на конец активного полета. MECO можно было заметить только по прекращению ускорения. В одно мгновение мы перешли от тишины с ускорением 3g[124] к тишине с ускорением 0g.

В этот момент положение «Дискавери» предполагало точку падения в Индийском океане. Мы еще не были на орбите. Траектория выведения была преднамеренно построена так, чтобы не тащить 22-тонный внешний бак на орбиту, где он может стать угрозой для населенных районов внизу. Лучше оставить его на суборбитальной траектории с предсказуемым местом падения. В кабине раздался глухой звук — это оторвался внешний бак, который продолжил свой путь к океанской могиле. Хэнк перевел ручку направленного перемещения (Translational Hand Controller, THC) в верхнее положение, и двигатели в носовой и хвостовой частях корабля заработали, уводя нас от вращающейся массы. Носовые двигатели, расположенные всего в паре-тройке метров впереди нас, заставили кабину содрогнуться, как будто рядом с нами выстрелили из нескольких гаубиц. Липучки, закрепляющие карты контрольных проверок, натянулись.