Верхом на раторне

Кончики её пальцев задрожали. В её голове начал формироваться некий образ, запутанный и непонятный, насыщенный зелёным, с кружевом золотых линий покрывающим филигранную бронзу. Это была руна Мастера. У неё больше не было Книги в Бледном Переплёте[12], этого ужасающего сборища силы; вместе с Ножом из Белой Кости[13] она была спрятана в этой чумной дыре в тюрьме под поверхностью скалы за Горой Албан, под охраной Отравы. К тому же, она имела неоднозначный опыт по их использованию, случайно разведя пожар во время снежной бури, а эту руну она совсем не знает. Но она всё ещё могла расшифровать неё. Сейчас она уже мысленно читала её по частям в своём разуме, линия за линией.

— Что ты делаешь? — спросил сзади Тиммон.

Она не обратила на него внимания. Гораздо сложнее было игнорировать неясное присутствие Коменданта. Знает ли он, что она делает? У этого человека была кровь шанира, хотя какие способности она давала, Джейм могла только гадать.

Изнутри пришел слабый отзвук голоса Ардета:… как и мой дорогой сын Передан. Ах, каким лордом он стал бы. Мне больно думать об этом. Ты и он были бы как братья, а я был бы вам обоим отцом…

Тори больше этого не вынесет. На его месте она бы давно вспылила и проломила бы крышу, просто чтобы заставить старика замолчать.

Джейм отступила и с разбегу бросилась на дверь.

Та, наконец, распахнулась.

Потеряв равновесие, она влетела в комнату, врезавшись в стол, заваленный кристаллами, которые разбились вдребезги как стекло, затем в складки занавесок, разорвав ткань на части и пролетев сквозь них, и, в конце концов, в кровать, которая при этом сломалась.

Пытаясь освободиться, она увидела своего брата, который смотрел на неё широко раскрытыми глазами, разинув от удивления рот, так сильно, как только смог. За ним стоял Ардет, положив руку ему на плечо.

— Мой сын…

Верховный Лорд наконец переключился на него. — НЕТ!

Комната вздрогнула. По всем её углам что-то ломалось, а мебель зашаталась. Джейм отскочила назад, в проём между кроватью и стеной, где приземлилась на верхушку чего-то тёплого и пушистого, при этом взвизгнувшего.

Борясь с этим непонятно-что-такое, при этом они оба запутались в изгибах полотна покрывал, она могла слышать стражу Ардета, прорвавшуюся в нижний зал, и озадаченные крики из столовой под ними, когда ошеломленные кадеты начали приходить в себя и разделяться на отряды.

Рядом с ней её брат настойчиво твердил — Адрик? Ты меня слышишь? Чёрт возьми, вот чего я и боялся. У него плохо с сердцем. Комендант, в распоряжении училища есть целитель?

— В настоящий момент нет. В Общине Жрецов утверждают, что мы изнуряем их слишком быстро.

— Вот дедушкин ящик с лекарствами. Какая бутылочка?

— Я думаю синяя. Да. Вино с болиголовом. Мерзкая смесь, но я видел, как он неоднократно пил ее, чтобы успокоиться. Проклятье. Налей его, парень. Я плохо управляюсь с одной рукой. Вот. Так лучше, Адрик? Вот так. Выпей ещё немного. Здесь твой внук, он присмотрит за тобой.

— Верховный Лорд, позволь сказать.

Торисен и Комендант подошли ближе. Джейм перестала барахтаться.

— При других обстоятельствах, — пропыхтел из под неё волвер Лютый, — это было бы забавно.

— Тише!

Ей хотелось прятаться под покрывалами вечно, но что подумает Адрик, если следующим утром найдёт её там вместе с Лютым?

— Прошу прощения, мой лорд, но было бы лучше, чтобы при его пробуждении вас здесь уже не было.

Вместо ответа раздался глубокий утомлённый вздох. — Да. Да, я понимаю.

Джейм украдкой выглянула. Тори тёр глаза. Тёмные круги под ними выглядели как синяки, а высокие скулы казались достаточно острыми, чтобы прорезать кожу. Он на мгновение застыл, чтобы с явным усилием собраться с мыслями. — Хорошо. Я уеду этой ночью, и отъеду, по крайней мере, до Сумеречной Скалы. Что касается моей сестры…

Джейм встала, на половину робкая, на половину вызывающая. Рядом с ней поднялись торчком пушистые уши Лютого, который только-только выбрался из-под покрывала. Вот оно.

— … она останется здесь в качестве кадета кандидата, и — он сглотнул — моего наследника, Лордана Норф.

Снизу раздался треск и громкие крики. Обеденный зал только что провалился в расположенную под ним кухню.

Глава III Вино, женщины и волверы

2, 3-й день лета

I

Он лежит на жёсткой койке в большой тёмной комнате, притворяясь, что спит. Со всех сторон до него доносилось глубокое дыхание его товарищей кадетов, смешанное с их непроизвольными вздохами, храпом и шептанием. Это должно было быть временем полного спокойствия, глубокого сна после хорошей и тяжелой работы, почти роскошью постепенно проходящей боли мышц и разума. Он должен был быть абсолютно счастлив, и так оно и есть, твердил он себе. Он попросил разрешения посещать училище, и была небольшая надежда, что отец это позволит, и пока что он здесь, несмотря ни на что, на пороге новой жизни.

Тогда почему же каждая мышца дрожит от напряжения?

По полу над головой застучали ноги. Два голоса то повышались, то затихали, затем один из них взорвался в приступе пьяного смеха.