Верхом на раторне

Лордан опять пьянствовал допоздна, наверно с этим хитроглазым Рандиром, который выпивает одну кружку, когда другой — три, хотя и кажется, что они идут наравне.

Сегодня днём, в бассейне, он глянул вверх, и увидел их, презрительно смотрящих на него с вершины Скалы Шееломки. Их пристальный взгляд, особенно Лордана, заставил его почувствовать себя не просто голым, какими и были все пловцы, но ободранным вплоть до его несчастной души и оставленным на всеобщее обозрение.

Он свернулся клубком, дрожа под своим тонким одеялом. Если бы они только оставили его в покое…

Рука на плече заставила его сердце подпрыгнуть подобно испуганной лягушке. Мягкий, насмешливый голос в его ухе: Лордан требует тебя. В его покои. Немедленно.

Торисен проснулся с сильной дрожью, его сердце колотилось. Где он? Не в общих спальнях Норф в Тентире, это точно. Это для его сестры Джейм эта ночь должна стать первой ночью в качестве кадета кандидата и Лордана Норф. А он… он сбежал. От Ардета. От неё.

— Проснулся?

Мерцание звёздного света, проходящего через арочное окно, сливалось с отблесками глаз на его ногах, на которых свернулся комком полностью покрытый мехом Лютый, положивший морду поперёк лодыжек Торисена. Длинная пасть превратилась в рот, всё ещё полный острых зубов, но уже приспособленный к человеческой речи. — Тебе что-то снилось?

Вопрос прозвучал не только озабоченно, но и подозрительно, на что была веская причина. В прошлом Торисен иногда бодрствовал сутками, даже неделями, доводя себя до грани безумия, и всё для того, чтобы избежать неких сновидений.

Снов шанира, сказал его отец. Ты — мерзкий шанир?

Нет, он им не был и теперь он знал, что у всех людей бывают подобные сны. И всё же, в последний раз кошмар оказался настолько плохим, что он стремительно бежал из Котифира и отправился вверх по реке Серебряной с обнаженным фамильным мечом Разящий Родню в руке и голосом мёртвого отца в голове, побуждающим его к убийству.

Твой близнец шанир, парень, твоя темная половинка, вернулась чтобы уничтожить тебя…

Его нагнал Шторм Предвестий, и они с Лютым нашли убежище в Норе, исконном прибежище волверов на границе великой лесистой Росли[14]. Затем пришли мрачные сны. В одном из них он обнаружил себя сжимающим Разящего Родню и съежившимся в зале замка в Призрачных Землях, где они с сестрой родились. Он прятался от неё, также как прятался всю зиму в Котифире, но она его нашла. Она всегда находила. Его отец тоже там был, мёртвый на крепостной стене, с тремя стрелами в груди. Нет, он спускается по лестнице, шаг за шагом, бормоча, проклиная его, говоря ему: убей, убей.

Меч в твоей руке, парень. Ты знаешь, что она сильнее тебя. Защищайся. Бей!

Но Джейм была сильнее. Она прокляла их отца и захлопнула дверь перед его мёртвым лицом. Так она нанесла удар по его безумию.

Когда Торисен очнулся, его рука уже была в лубках.

— Ты посмотрел на Разящего Родню и сказал, «Есть больше, чем один способ разжать хватку,» — рассказал ему Лютый. — Потом ты стал высвобождать свои пальцы, отжимая их один за другим. Три сломалось.

Он действительно хотел убить Джейм? Разумеется, нет. Детьми они были также близки как единая душа, разделённая на два тела. Он играл в её снах, а она в его, до тех пор, пока отец не научил его бояться и своих снов и её. И как он скучал по ней, после того как отец выгнал её прочь и как он проклинал себя за то, что позволил ей уйти. Теперь, чудесным образом, она вернулась к нему. Он любил её, если любовь было подходящим словом для такого вихря эмоций.

Отец сказал, что разрушение начинается с любви.

— Болит? — спросил Лютый.

Торисену потребовалось мгновение, чтобы понять, что волвер имеет в виду его сломанные пальцы. Лютый знал всё о паническом страхе Торисена стать калекой. Когда они впервые встретились, молодой Норф ещё не пришел в себя от ужасов Уракарна, когда пытки карнидов и развившееся заражение едва не стоили ему обоих рук. У него всё ещё осталась сетка белых шрамов на пальцах, как напоминание об этом ужасающе слабом месте надёжной кенцирской плоти.

— Боль не имеет значения, — ответил он, — если они заживают. А они заживают. Да, я видел сон.

Он закашлялся, горло пересохло от воспоминаний. Лютый встал, легко перекинувшись в форму волосатого человека, и мягко пересёк пол, направляясь к столу, где стоял кувшин с водой. Он налил полную чашку. Оперевшись на локоть, Торисен благодарно принял её и напился.

Теперь он вспомнил: Они у Сумеречной Скалы, замка Даниор, перехватили несколько часов отчаянно нужного отдыха перед поездкой в Готрегор. Через реку возвышалась крепость Рандир Глушь с резиденцией Ранет, Ведьмы Глуши. Опасно. Они должны были скоро отправится в путь, но пока они всё ещё были здесь.

— Я спал и мне снилось, — задумчиво повторил он, нахмурившись, — что я был в Тентире в общей спальне и наверху пьянствовал Лордан.