Читаем Верховный правитель. Часть 2 полностью

Исследователь лаборатории биологического поведения университета Нанси Дидье Дезор в 1989 году провёл такой опыт. Учёные оборудовали клетку с единственным выходом, туннелем, проходящим под водой в небольшом бассейне. Невозможно подняться на поверхность, она закрыта крышкой. Таким образом, крысы должны плыть, задержав дыхание, чтобы пересечь бассейн и добраться до пищи в расположенной на другом его конце кормушке с зёрнами. Вначале все крысы пробуют плавать. Но мало-помалу они распределяют между собой роли. В клетках с шестью крысами спонтанно появляются две крысы-эксплуататора, две эксплуатируемых, одна автономная и одна крыса – козёл отпущения.

Эксплуатируемые плывут за зёрнами, а эксплуататоры отнимают их добычу. Когда эксплуататоры наедятся, эксплуатируемым разрешается поесть самим. Автоном сам плывёт за зёрнами и жестоко дерётся за право самому их и съесть. Что до козла отпущения, который не способен ни сам плыть за пищей, ни терроризировать других, то у него нет другого выбора, как подбирать оставшиеся крошки.

Все крысы мучают козла отпущения, и все эксплуататоры бьют эксплуатируемых, без сомнения, для того чтобы напомнить каждому его роль. Но самым волнующим является то, что если поместить всех эксплуататоров в одну клетку, они будут драться всю ночь, а наутро снова появятся: два эксплуататора, два эксплуатируемых, автоном и козёл отпущения.

То же самое произойдёт, если собрать вместе эксплуатируемых, автономов или козлов отпущения. Во всех случаях это распределение берёт верх.

Экспериментатор увеличил число крыс до нескольких сот в одной клетке. Длинная ночная битва. Наутро появился класс суперэксплуататоров, создавших несколько подчинённых себе слоёв, чтобы властвовать, ещё меньше утруждая себя. Им даже не нужно было больше терроризировать эксплуатируемых. Это делали за них другие. Ещё сюрприз: на другом конце козлы отпущения были ещё больше замучены. В качестве назидания троих из них разорвали на куски и повесили на решётке клетки.

Учёные из Нанси пошли ещё дальше в своих исследованиях. Они вскрыли черепа подопытных крыс и препарировали их мозги. Они обнаружили, что больше всего молекул стресса было не у козлов отпущения или эксплуатируемых, а именно у эксплуататоров, которые боялись потерять свой статус привилегированных и быть вынужденными самим плавать за пищей.

Вам это ничего не напоминает? Когда в процессе перестройки начала появляться частная собственность, появились и банды грабителей. Кто-то создавал материальные ценности, а кто-то их отбирал. Потом появились другие банды, которые принудительно брали бизнесменов «под крышу» за приличную плату. Не надо было уже совершать ночные налёты со стрельбой и милицией. Достаточно было по определённым дням посылать к бизнесменам «сборщиков податей». Особенно массовым стало это явление после развала СССР.

Со временем и в милиции пришли к следующему выводу: почему деньги за «крышу» бизнесмены должны платить бандитам, а милиция потом должна этих бандитов ловить? Да ещё за свою скромную зарплату рисковать жизнью. Уж если и рисковать, так за более приличные деньги. Постепенно цепочка начала сокращаться на одно звено, и милиция сама начала «крышевать» бизнесменов. Так практика подтверждает научный эксперимент.

На протяжении всей истории человечества непрерывно происходит ожесточённая борьба за передел результатов общественного производства. Постепенно общественная иерархия отделялась от иерархии производственной, и происходило централизованное распределение продуктов труда на основе единоличного управления. Вся наша история является историей жестокой борьбы за обладание правом единоличного распределения, сопровождающейся распространением насилия в обществе.

Одни люди трудились, создавали материальные ценности. Другие хотели жить за счёт чужого труда. Когда в том или ином обществе число любителей «отнять и поделить» достигало определённой критической массы, в обществе могли происходить революции и войны. Умные правители обращали внимание любителей грабежей на соседние страны. Вся история войн сводится к стремлению одного народа поживиться за счёт другого.

Зачастую стремление к наживе сопровождалось ужасной жестокостью. В древнем Риме такой жестокостью, удивительной даже по тем временам, отличался сын императора Веспасиана Тит. За любую провинность он наказывал смертью, не разбираясь в правых и виноватых. Во время Иудейской войны он разрушил Иерусалим и Храм. Тысячи пленников, захваченных в этой войне, на аренах цирков были растерзаны дикими зверями. Более сильные были обращены в гладиаторов и тоже погибли. Большое количество девушек, молодых женщин, мальчиков и красивых юношей было продано в публичные дома.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Волхв
Волхв

XI век н. э. Тмутараканское княжество, этот южный форпост Руси посреди Дикого поля, со всех сторон окружено врагами – на него точат зубы и хищные хазары, и печенеги, и касоги, и варяги, и могущественная Византийская империя. Но опаснее всего внутренние распри между первыми христианами и язычниками, сохранившими верность отчей вере.И хотя после кровавого Крещения волхвы объявлены на Руси вне закона, посланцы Светлых Богов спешат на помощь князю Мстиславу Храброму, чтобы открыть ему главную тайну Велесова храма и найти дарующий Силу священный МЕЧ РУСА, обладатель которого одолеет любых врагов. Но путь к сокровенному святилищу сторожат хазарские засады и наемные убийцы, черная царьградская магия и несметные степные полчища…

Вячеслав Александрович Перевощиков

Историческая проза / Историческое фэнтези / Историческая литература
Петр Первый
Петр Первый

В книге профессора Н. И. Павленко изложена биография выдающегося государственного деятеля, подлинно великого человека, как называл его Ф. Энгельс, – Петра I. Его жизнь, насыщенная драматизмом и огромным напряжением нравственных и физических сил, была связана с преобразованиями первой четверти XVIII века. Они обеспечили ускоренное развитие страны. Все, что прочтет здесь читатель, отражено в источниках, сохранившихся от тех бурных десятилетий: в письмах Петра, записках и воспоминаниях современников, царских указах, донесениях иностранных дипломатов, публицистических сочинениях и следственных делах. Герои сочинения изъясняются не вымышленными, а подлинными словами, запечатленными источниками. Лишь в некоторых случаях текст источников несколько адаптирован.

Алексей Николаевич Толстой , Анри Труайя , Николай Иванович Павленко , Светлана Бестужева , Светлана Игоревна Бестужева-Лада

Биографии и Мемуары / История / Проза / Историческая проза / Классическая проза